[Феникс Джонатанович ДонХуанЦзы]

ТФ: Что могло бы помочь нашим общинам сангхи в развитии более эмоционально честными путями?

ДУ: Нам нужно работать над отношениями. Иначе полученные нами в отношениях раны будут бессознательно отыгрываться в сангхе. Мы должны признать, что всё, на что мы реагируем в других, есть отражение чего-то, с чем мы не встречаемся или что мы не признаём в нас самих. Эти бессознательные проекции и реакции всегда импульсивно отыгрываются во внешнем пространстве групп.

Например, если я неспособен принять ответственность за свои потребности, то я буду склонен отрицать потребности других людей и рассматривать их как угрозу, поскольку то, что они нуждаются в удовлетворении потребностей, подсознательно напоминает мне о моих собственных отвергнутых потребностях. И я буду осуждать других, прибегать к некоторого рода «логике дхармы» для того, чтобы показать, что они неправы, или чтобы возвысить себя над ними.

ТФ: Стало быть, людям требуется заниматься своей личностной работой?

ДУ: В совокупности со своей духовной практикой. К сожалению, нелегко найти психотерапевтов, которые работают с присутствующим телесно-ориентированным переживанием, а не концептуальными интерпретациями. Вероятно, в западных общинах дхармы нам нужно разработать какие-то простые пути для того, чтобы помочь людям прорабатывать свой личностный материал.

ТФ: Каким образом мы можем стать более сознательны в наших сангхах?

ДУ: Мы можем начать с признания факта, что духовные общины подвергаются той же групповой динамике, что и любая группа. Сермяжная правда состоит в том, что духовная практика зачастую не исцеляет глубокие раны в сфере любви, не переводится в искусную коммуникацию или межличностное сопребывание.

Я считаю, что отношения есть передовой край человеческой эволюции в настоящий исторический период. Хотя человечество открыло просветление тысячелетия назад, мы всё ещё не осветили доскональным образом область межличностных взаимоотношений. Проявления групповой динамики вызывают особенные сложности, ведь они неизбежно затрагивают людскую реактивность и раны в сфере отношений. Честное признание этого может помочь нам более искусно работать с трудностями общения в сангхе.

ТФ: Каким образом мы могли бы работать с этим?

ДУ: Осознание, что мы неизбежно проецируем свой бессознательный материал на других участников группы, может послужить хорошим началом. Нам также нужно научиться разговаривать друг с другом личностно и честно, опираясь на наше текущее переживание вместо повторения учений о том, что, как мы считаем, нам следует переживать. И есть потребность в том, что Тхить Нят Хань называет «глубинным вслушиванием», построенном на научении вслушиванию в наш собственный опыт. Вслушивание есть сакральная активность — разновидность смирения, принятия, впускания. Нам нужно осознать это как часть своей духовной работы.

ТФ: Тхить Нят Хань сказал, что любить значит слушать.

ДУ: Верно. Нам также нужно выработать необычайную толерантность и принятие по отношению к различным стилям воплощения дхармы. Иначе, если мы успокоимся на дхарме по типу «один размер подходит всем», мы будем обречены на бесконечное соревнование в форме «я святее, чем ты» и «кто кого перещеголяет».

Хотя все мы и чтим дхарму, каждый из нас будет иметь свой способ её воплощения и выражения. Как сказал Свами Праджнанпад: «Всё различно, ничто не отделено». Что ж, да здравствуют различия, это превосходно. Чествование индивидуальных различий внесёт серьёзный вклад в уменьшение столкновений внутри сангхи.

ТФ: Последний вопрос о привязанности в отношениях: утверждаете ли вы, что для того, чтобы быть поистине непривязанным, необходимо сначала стать привязанным?

ДУ: В контексте человеческой эволюции непривязанность есть продвинутое учение. Я продвигаю идею, что нам необходимо быть способными образовывать удовлетворяющие человеческие привязанности прежде, нежели откроется возможность для настоящей непривязанности. В противном случае тот, кто страдает от небезопасной привязанности, скорее всего, спутает непривязанность с поведением, обусловленным избегающей привязанностью. Для избегающих типов привязанность, на самом деле, есть нечто угрожающее и страшное. Посему исцеление для избегающих типов включит выработку готовности и способности чувствовать свои потребности в человеческой взаимосвязи вместо их духовного избегания. Как только сие произойдёт, тогда непривязанность возымеет больший смысл.

Мастер дзогчен Чагдуд Тулку в поздние годы жизни сделал потрясающее заявление о связи между привязанностью и непривязанностью. Он сказал: «Люди нередко спрашивают меня, есть ли у лам привязанности? Не знаю, как другие ламы могли бы ответить на этот вопрос, но я должен ответить утвердительно. Я признаю, что мои ученики, моя семья, моя страна не имеют изначальной реальности… [Здесь он сообщает абсолютную истину.] И всё же я остаюсь глубоко к ним привязан. [Здесь он сообщает относительную истину.] Я признаю, что моя привязанность не имеет изначальной реальности. [Абсолютная истина.] И всё же я не могу отрицать своего переживания этой привязанности. [Относительная истина.]»

И он завершает высказывание следующим утверждением: «Всё равно, зная пустотную природу привязанности, я знаю, что моя мотивация служить во благо сознающих существ должна превзойти это знание».

Я считаю, что это прекрасная формулировка непривязанной привязанности и подхода по типу «и/и». Она воссоединяет абсолютную и относительную истины, насколько возможно располагая их в широчайшем контексте. Всё включено.

Вот чего подчас недостаёт общинам дхармы: признания и принятия нашей человечности вместе со стремлением выйти за пределы себя. Объединение этих двух аспектов может быть чрезвычайно плодотворным.

Опубликовано в журнале «Tricycle», весна 20