Солдаты Вермахта с огнемётом. Брестская крепость, 1941г.Огнемет тоже требует сноровки. Он представлял собой укрепленный на спине аппарат ранцевого типа - ёмкость с горючим и нагнетатель весом в 21 кг. Горючее представляло собой легковоспламенявшуюся смесь, поступавшую под давлением в распылитель. Струя горящей жидкости мгновенно превращала жертву в пылающий факел. Аппарат снабжался регулятором давления и толщины струи, что делало его еще более опасным для противника. Но и сам огнеметчик был крайне уязвим для вражеских пуль. Бёттхер поясняет:
«Струя пламени достигала 30 метров в длину, температура - 4000 градусов. Стоило подобраться к траншее и провести по ней струей огня, как там уже спасения ни для кого не было - безопасных закоулков не оставалось. Большинство гибло на месте, некоторым везло - им только выжигало глаза. А вообще, это, конечно, был кошмар», - признается Бёттхер.
До сих пор на стенах цитадели Брестской крепости видны странные темноватые пятна - оплавленный кирпич, напоминающий вулканичес-кую лаву. Георгий Карбук вспоминает:
«Немцы применяли против нас огнеметы. Сунут, бывало, наконечник в подвальное окошко и полыхнут как следует. Сами-то они подвалов избегали. Кирпич, и тот таял, как воск.
Или забрасывали гранатами подвалы, где семьи прятались».
Шестой день осады. Солнце нещадно палит. Большая часть цитадели, включая Северный остров, уже захвачена противником, но Восточный форт держится. Повсюду раздувшиеся на жаре трупы солдат Красной Армии, их скидывают в траншеи и воронки и кое-как забрасывают землей и битым кирпичом. Смрад меньше не становится. В прибрежных камышах на воде раскачиваются другие трупы - немцев.
«Все было выжжено дотла, - вспоминает медсестра К. Лешнева, - дома, даже деревья, всё». Состояние раненых становилось критическим: «Мы разрывали одежду на лоскуты, чтобы перевязать раны. Воды не было. Раненые мучились. Достать воды не было никакой возможности - все под огнем. Иногда удавалось чудом зачерпнуть ведро, но что такое ведро на столько людей? Всем доставалось буквально по несколько капель. Мы с риском для жизни приносили чуточку воды, чтобы хоть губы смочить раненым. О себе уже говорить не приходится. А они с такой жадностью набрасывались на эти капли. «Сестра, сестра, дай водички», - просили они. А мы ничего не могли им дать».
Утром 28 июня 1941 года два уцелевших танка 28-го танкового взвода получили подкрепление - несколько спешно отремонтированных самоходных артиллерийских установок. Обстрел стен Восточного форта продолжился, но по-прежнему без видимых результатов. Вперед выдвинули 88-м зенитное орудие и открыли огонь прямой наводкой. Но и это не помогло, - сдаваться никто не собирался. Пытаясь переломить ситуацию, генерал-майор Шлипер, командир 45-й дивизии Вермахта, запросил помощь у Люфтваффе с ближайшего аэродрома Малашевичи. Как только договоренность была достигнута, немецким солдатам отдали приказ немедленно очистить территорию крепости и отойти на безопасное расстояние. Низкая облачность несколько отодвинула время начала воздушной операции Люфтваффе. Солдаты Вермахта вновь сомкнули кольцо окружения, чтобы не позволить защитникам выйти. Целую ночь стены крепости освещали прожекторы. Любая попытка немецких солдат хоть на несколько метров приблизиться к форту вызывала ураганный автоматный и пулеметный огонь. Из окруженного форта беспрестанно тянулись огненные строчки трассирующих пуль. Сдадутся они когда-нибудь или нет?
