Ходоровски о необычности
Желание казаться необычным, не быть нормальным — это синдром нашего общества. Мы декаденты, мы находимся в
культурном, смысловом упадке. Наша задача — изменить это. Природа, деревья — они совершенство. Камень — совершенство. Ты — совершенство. И мы здесь не конкурируем, это просто другое проявление жизни. Что есть
жизнь? Откуда к тебе приходит энергия? Кто создал твой мозг, миллионы и миллионы нейронов? Кто создает сны? Во сне я могу конструировать целые страны, города, музеи, ландшафты. Это невероятно — иметь возможность видеть сны. Каждую ночь я вижу их, а наяву с ними работаю. В самом начале, когда я засыпаю, ко мне приходит скверный сон, но я побеждаю его и перехожу в сон прекрасный. Да, я могу менять характер сна. Вчера мне, например, приснилось, как я даю урок людям из общества медитации. Я сказал им — вы не те, кем хотите быть в будущем, а те, кем уже являетесь. Это и есть медитация —
чувствовать себя тем, кем ты уже являешься. Если ты не удовлетворен положением вещей, это значит, тебя тяготят границы, ты хочешь что-то иметь, обладать, кольцо вот в нос вдеть. В ходе медитации важно устранить эти помехи, барьеры и стать тем, кем ты являешься. Это чудо. Каждый день я вижу,
ощущаю это чудо, понемногу, но все же!
Видишь листья на деревьях? Они осознанны. Каждый лист занимает идеальное место. Каждый расположен так, чтобы получать достаточно солнечного света. Нет такого листа, который не получал бы солнца. Человечество может стать таким, как листья на дереве.
Ходоровски о боли
Мы сразу должны разделить понятия боли и страдания. Боль — это для
человека нормально. Страдание можно контролировать, так как оно спровоцировано болью. Но когда ты позволяешь себе погружаться в страдание — это плохо. Важно бороться с унынием. Все, что нас окружает — не хорошо и не плохо, это вопрос
восприятия, окружающее таково, каким мы его видим. То, что одному кажется плохим, для другого может быть самой прекрасной вещью на свете. Мир равен твоему представлению о нем. Что с тобой будет, когда
человек, которого ты любишь, умрет? Ты почувствуешь боль. Очень сильную боль. Но если погрузишься в страдание, разрушишь себя. Мы должны быть мужественными, принять страдание, чтобы одолеть его. Когда
человек страдает, он хочет понять, ответить на вопрос «Почему я страдаю?» и стать сильнее внутренне.
Но боль учит. Если бы
человек не учился у боли, он прыгал бы в окно, чтобы сходить в булочную. Боль напоминает, говорит о том, что она — это не ты, боль — плохо для тебя. Боль — всегда урок. Самая большая боль — когда умирает тот, кого ты любишь, поменьше — когда ты теряешь свою территорию, место, которому принадлежишь.
Ходоровски о границах
Что такое границы? Границы иногда отнимают у тебя что-то, а иногда наводят в жизни порядок. В Twitter существует лимит в 140 символов. Это прекрасная граница, активизирующая интеллект, фантастическое упражнение для ума. Человеку нужны правильные границы, чтобы стать сильнее, организованнее, чтобы сконцентрировать амбиции, направить действия в нужное русло, сделать то, что должно. Это порядок. Отсутствие границ — хаос. Хорошие границы не делают
человека несвободным — ведь река свободна, хоть ее и ограничивают берега.
Ходоровски о смерти
Я всегда думаю о смерти. Если смотреть глобально, то мы, конечно, бесконечны. Мы просто меняемся. Как эта мистическая штука —
боги. Но в моей настоящей жизни, в моем воплощении я могу умереть в любую минуту. И пока я жив, я прощаюсь с этим миром, со всем, что в нем есть. А все в мире ценно по-своему. Но когда ты уходишь, ты оставляешь все. Все. Я играю в свои карты. И говорю: «Ты умрешь». Он умрет. Какой прекрасный момент, чтобы поиграть в карты!
Духовно я готов умереть в каждую минуту. Я четко понимаю, что умру. Но мое тело совершенно к этому не готово, оно хочет жить. Все мы должны сражаться за
жизнь, это нормально — бояться смерти. Да, я боюсь, но знаю, что я лишь часть космоса, где все меняется. Я буду чем-то другим, пока не знаю чем, но точно буду. И буду
счастлив. Даже если моим воплощением окажется ничто, я буду
счастливым ничто.
До сорока лет я очень боялся смерти. Каждую ночь во сне приходил Он, монстр, чтобы съесть меня. Он застилал весь горизонт ужасом, мраком, и я просыпался. Но однажды ночью он, как всегда, пришел, а я ему и говорю: «Ладно, ешь меня». И после этого он исчез. И я понял, почему во мне сидел такой страх смерти — потому что меня мучил страх жизни. Страх перед тем, каким я был тогда, — ограниченным, эгоистичным. И чтобы просто выжить, остановить это мучение, я запретил монстру приходить в мою
жизнь. И начал петь. Медитировать.
Ходоровски о религии
Я ненавижу религии! Я мистическая персона, а не религиозная. Религия — это социально-политический инструмент влияния. И это касается всех религий. Мне не нужен священник — я сам священник. Мне не нужен храм, потому что я сам храм. Мне не нужен
бог, чтобы в него верить, потому что я сам
бог,
бог во мне. У меня все есть.
Моя жена из Вьетнама, она вьетнамская француженка. Ее отец — вьетнамский католик. Когда он умер, они решили делать церемонию в церкви. Мне было жутко присутствовать там, потому что эти церемонии обслуживают интересы Ватикана. Нет, я всех уважаю, конечно, общаюсь с людьми разных
культур и религий. Но сегодня в современном мире есть и обратное — фанатики ислама взрывают мирных людей просто потому, что они другой веры; протестанты здесь, во Франции, работают на разведку. Чтобы построить и содержать церковь, нужно быть невероятно
богатым. Католические церкви в Латинской Америке и Испании просто источают
богатство, испражняются им. Я не верю, что священники невинны и не занимаются сексом, да они мастурбируют как заведенные. Или все п***расы. Я изумляюсь тому, что мусульмане должны пять раз в день молиться, и когда они это делают, там присутствуют только мужчины, ни одной женщины! И эта история с палестинцами и евреями. Как это вообще возможно? Они монстры. У них монстрическое образование. За каждой религией — свой
бог. Как так?! Для меня это все ясно как день, и почему столько людей вовлечены в это? Неужели у них такие узкие ментальные границы? Это средневековье!
Ходоровски о деньгах
Деньги — это единственный логичный мир, это пикадор сегодня. А вообще деньги — абстракция, абстракция власти в руках определенной группы. Сегодняшние деньги делают каждого из нас рабом. Мы все рабы. Кроме тех, кто до сих пор живет в пещерах и лесах, но таковых мало, поэтому их можно не брать в расчет.
Ходоровски о своей родословной
Мои предки — выходцы с Украины, евреи. Мы переехали в Чили, и мой отец всегда называл себя русским. Он открыл магазин «Дом Украния». Но поскольку он везде называл себя русским, то и страна Украния для меня всегда была мифической, мне же говорили, что мы приехали из России. Думаю, у меня русская
душа. Мой отец пил водку и был коммунистом, сталинистом. Чай с сахаром вприкуску, помню. Да, я изучал свое генеалогическое древо, писал рассказы и мемуары, знаю, откуда пришла моя семья. Я с упоением читаю Горького, Достоевского, Гоголя. Это такой подарок — родина, близость к
культуре.
Алехандро Ходоровски родился в 1929 году в чилийском городе Токопилья в семье еврейских мигрантов из России. В 23 года покинул дом и больше никогда не встречался с родителями. Кислотный вестерн «Крот» (El Topo, 1970) принес Алехандро мировую известность, а Джон Леннон предлагал финансировть его следующий фильм. «Священная гора» (1973) вознесла Алехандро Ходоровски на пьедестал. В ходе съемок вся команда, по замыслу режиссера, погружалась в психоделическое и мистическое путешествие с приемом ЛСД, медитациями, депривацией сна.
источник
Древовидный вид