Ольга, 34 года
«Мой отец страдал от жесточайшей формы депрессии
на фоне злоупотребления алкоголем. Мне иногда казалось, что он выбрал такой медленный, но верный способ самоубийства, он пил и убивал в себе человека и физически, и психологически. Мы обращались к врачам, старались вмешаться и спасти его, но ему было всё равно. Он как будто не замечал нас. Разговоры были бессмысленны, и он планомерно, день за днем спивался. Мне страшно представить, в каком мире он жил, и страшно вспоминать те месяцы моей жизни. Он умер после очередного запоя. И могу сказать, я тогда испытала смешанные чувства. Конечно, это было горе, но это было и чувство невероятного облегчения».
Сначала по одной, потом по половинке
Описывая депрессию, специалисты говорят о депрессивной триаде.
Татьяна Салахиева-Талал: «Первое — это так называемая гипотимия, при которой эмоциональный фон снижен, уплощен, человека преследует упаднические настроения, он испытывает глубокую грусть, неспособность радоваться и испытывать яркие эмоции. Находится в состоянии эмоционального отупения, весь мир воспринимается как будто через толстое мутное стекло.
Второе — снижение когнитивных способностей. Человек медленно соображает, его реакции заторможены, вялы, мысли спутаны, деструктивны.
И третье — это телесная заторможенность, апатия. Энергии так мало, что сложно встать с кровати и дойти до туалета, невыносима сама мысль о самых простых действиях.
Если есть проявления депрессивной триады и подобное состояние продолжается не менее двух недель, можно говорить о депрессивном эпизоде".
Если есть проблема, неизбежно должны были появиться и способы ее решения. Они и появились на американском рынке в 50-е годы. Первые антидепрессанты на основе барбитуратов и диазепама обладали таким впечатляющим следом побочных эффектов и были настолько опасны, что даже небольшая передозировка могла погубить человека. Но в конце 70-х им на смену пришел «Флуоксетин», более известный как «Прозак». Но и в обращении с современными антидепрессантами всё не так просто.
Татьяна Салахиева-Талал: «К антидепрессантам нужно относиться с большой осторожностью. Есть очень много преимуществ их использования, и бывают случаи, когда без них не обойтись. Когда ко мне приходит клиент с симптомами клинической депрессии, я направляю его к психиатру для назначения дополнительной к психотерапии медикаментозной поддержки. Бывают такие состояния, при которых энергии банально не хватает даже на психотерапию, и тогда без медикаментов никак не обойтись.
Антидепрессанты действительно часто спасают людям жизнь. Но бывает и так, что порой человек начинает принимать препараты вместо того, чтобы разобраться в себе и попытаться что-то изменить в своем способе жизни.
Надо понимать, что любой симптом, который мы наблюдаем — это всегда верхушка айсберга, он сигнализирует о более серьезных неочевидных процессах. Антидепрессантами можно убрать симптом, но проблема останется и, скорее всего, «выстрелит» в другом месте (т. н. «контрсимптом»).
И часто люди используют препараты, чтобы анестезировать «неудобные» чувства и переживания, «забить» их. Принял таблетку — и жить стало проще. Не надо ни в чем разбираться и ничего менять.
Но в современных психотерапевтических подходах считается, что именно анестезия боли вместо ее переживания в поддерживающих отношениях формирует психопатологию. Антидепрессанты работают, человеку субъективно на время становится легче, и у него пропадает мотивация менять свою жизнь.
Проблема только усугубляется, решение откладывается. Поэтому за назначение препаратов должен отвечать квалифицированный специалист, который понимает, когда они необходимы, а когда предпочтительнее психотерапия параллельно или без медикаментозной схемы".
Юля, 29
«Я глотала таблетки одну за другой. Боялась, что стану медикаментозной наркоманкой. Но я тогда вообще всего боялась. Удивительно, как съеживается твоя жизнь и ты понимаешь, что это люди вокруг живут, а ты тупо прячешься от всего. Но тут без вариантов. Депрессия делает настолько беспомощным, что тебя просто выбрасывает из социума. Я сейчас часто смотрю вечером на окна в домах и думаю, сколько там прячется людей, для которых жизнь встала. Ее у них нет. И такое может случиться и в 17, и в 70 лет».
Ты не один
Человеку и обществу свойственно проходить через неизбежные экзистенциальные кризисы развития и взросления. Проблема взаимопонимания поколений, подростковые бунты, кризис середины жизни или соперничество за любовь родителей — достаточно типичный набор, описанный еще в греческих трагедиях. Но у каждого времени есть свои причины развития депрессивных расстройств. Процессы, происходящие в обществе, запускают механизмы психических ответов, и часто они оказываются настолько травматичны, что человек просто не в состоянии справиться с ними без посторонней помощи.
Татьяна Салахиева-Талал: «Депрессии, панические атаки, расстройства тревожного-депрессивного спектра — это бич нашего времени.
Исследователи называют современное общество liquid society — текучим, жидким обществом без устойчивых связей, подвижным, нестабильным и непредсказуемым. Многие люди заболевают депрессией из-за потери ценности отношений и дефицита близости.
Татьяна Салахиева-Талал
Мы слишком увлеклись нарциссическим вектором развития: «Сепарируйся ото всех, выстраивай свои границы, будь сам по себе, стань self-made person, тебе никто не нужен!» — всё это формирует повестку личных и общественных устремлений, а в результате приводит к тому, что мы теряем друг друга и сами себя. И наши родители тут нам не помощники, потому что по большей части мы дети «холодного» поколения, в свою очередь, воспитанного еще более травматизированным предыдущим поколением, которое так и не научилось переживать, передавать и выражать свою любовь — ни тактильно, ни словесно. Нас недолюбили, недотискали, недообнимали в детстве, мы растем, мало что зная о привязанности, постоянно испытываем тревогу и, чтобы отделаться от нее, мы анестезируем свое тело, отчуждаемся от него, игнорируем сигналы, которые оно нам посылает.
В liquid society мы всё время куда-то переезжаем, это раньше люди годами, часто до самой смерти, несколькими поколениями жили под одной крышей, в этом были свои проблемы, но сейчас эта традиция распалась, и мы потеряли понятие общего поля, фон распался на фрагменты, оторвались друг от друга и от корней.
Виртуальная реальность, социальные сети, скайп и мессенджеры создают видимость общения, но не решают проблемы. Современный человек оказался трагически одинок, и причина большинства депрессивных расстройств сегодня связана именно с этим.
Алина, 40 лет
«Сыну не было двадцати, когда ему диагностировали депрессию. Он сутками не то что не выходил из дома, он почти не вставал с постели. Ему было тяжело сказать: «Привет!» — он пары слов не мог выдавить из себя. Я тогда сама почти не выходила из дома, боялась, что когда никого не будет, он покончит с собой.
Пока его сверстники путешествуют, постят фотки в сетях, учатся, тусуются и влюбляются, твой ребенок хочет одного: умереть. Никите повезло. Его вытащили, но я часто думаю о том, сколько таких же как он — молодых и здоровых — просто не смогут спасти. Это страшно. И получается, что так или иначе, но мы все за это в ответе".
Выход рядом
Современное общество оказалось заложником своих устремлений. Люди оказались одержимы желанием получать и проживать исключительно удовольствия. Мы хотим быть состоявшимися, успешными, неуязвимыми, всегда в прекрасной форме, всегда на коне. И эта гонка за счастьем любой ценой дает неожиданный обратный эффект.
Евгений Брюн: «Мы так стремимся к счастью и так избегаем негативного опыта переживаний, что в результате разучиваемся принимать и проживать болезненные чувства. У нас не обнаруживается механизмов правильного реагирования на стрессовые события. И в результате мы оказываемся беспомощными перед ними. А в жизни невозможно оградить себя от одних переживаний в пользу других. Такая жизнь будет неполноценной. Немецкий философ-идеалист Вильгельм Дильтей писал, что «без страдания не могла бы сложиться душевная жизнь и законченная полноценная индивидуальность». Неумение справляться с потерями, расставаниями, провалами и драмами лишает человека контакта с самим собой. Делает его уязвимым.
Родителям, которые приходят к нам на консультации, мы объясняем, что нельзя создавать для ребенка эмоциональный парник и стараться всеми силами изолировать его от жизненных потрясений.
Он должен научиться проживать и переживать невзгоды, иначе он вырастет неподготовленным, не наученным большой и важной части жизни, не освоит существенное поле своей души. Для него впоследствии без этого умения проживать негативные эмоции любое препятствие на пути, через которое другой человек перешагнет и/или не заметит, или воспримет его как вызов, который только обогатит его и сделает сильнее, превращается в повод для депрессии, паники и невроза.
Казалось бы, и так-то всё не очень хорошо, и вряд ли в ближайшее время что-то кардинально изменится к лучшему. Маловероятно, что психиатр в районной поликлинике будет сопровождать вас в медикаментозном терапевтическом трипе к новым горизонтам душевного равновесия и спокойствия, и, скорее всего, разрушительный марш невроза, депрессии и панических атак продолжится. Но человеку свойственно удивительное качество, определяющее нас как вид — мы обладаем феноменальной склонностью к выживанию. Психиатры и психотерапевты даже в такой консервативной стране, как наша, где душевные проблемы традиционно считаются слабостью, подтверждают, что количество людей, обращающихся за профессиональной помощью, неуклонно растет. Если раньше приходилось искать клиентов, сейчас приходится регулировать расписание, потому что клиенты выстраиваются в очередь.
Люди хотят выжить, хотят лучше узнать и понять себя и научиться справляться с заболеванием, угнетающим дух и личность.
Общественное сознание и отношение к себе постепенно меняются, о своем душевном равновесии и потенциале задумывается всё больше тех, кто еще вчера отмахивался от неудобных вопросов, говорил, что это всё ерунда, и он сам со всем справится.
Возможно, кто-то и справится, а кто-то нет. Но депрессия — слишком высокая цена для человека, который создан для полноценной и активной жизни. А душевные страдания, неизбежно выпадающие на долю каждого, должны и могут стать только поводом для личностного роста и развития.
Михаил, 45 лет
«Я понимаю, что мне повезло. Те несколько лет, которые я провел в тоске и отчаянии, закончились. Но не сами собой. Это был непростой путь с рецидивами и промежуточными поражениями. Излечился ли я окончательно? Не знаю. Правда. Но я знаю, что постараюсь сделать всё возможное, чтобы больше никогда не смотреть под колеса приближающегося грузовика и думать о том, что от освобождения и облегчения меня отделяет всего один шаг. Я надеюсь на лучшее, не знаю, может, это какая-то форма упрямства, но я просто не хочу, чтобы депрессия победила. Я сам хочу победить ее. И не думаю, что я хочу слишком многого».
Этери Чаландзия
Фото сделанное перед полетом в Якутск Данное действие уже вызвало ответную реакцию якутской общественности. Так один из якутских блогеров Валентин Николаев совершил флешмоб с миниплаткатом на площади Ленина в Якутске. 
Линейный вид
