понятия

[Феникс Джонатанович ДонХуанЦзы]

Идея.

http://ru.wikipedia.org/wiki/%C8%E4%E5%FF
Идея

Иде́я (др.-греч. ἰδέα — видность, вид, форма, прообраз) в широком смысле — мысленный прообраз какого-либо предмета, явления, принципа, выделяющий его основные, главные и существенные черты. В ряде философских концепций — умопостигаемый и вечный прообраз реальности.
В науке и искусстве идеей называется главная мысль произведения или общий принцип теории или изобретения, вообще замысел или наиболее существенная часть замысла. В этом же смысле термин идея трактуется в сфере регулирования авторского права.





Философия

Античная философия

В древнегреческой философии идеей называлась умопостигаемая и неизменная структура, лежащая в основании вещи. Само слово сделал философским термином Демокрит, который называл идеями атомы — неделимые умопостигаемые формы. Атомы неизменны, но из них состоят изменчивые вещи.
Для Платона и неоплатоников идея или эйдос — это идеальная (умопостигаемая) вечная сущность вещи в противоположность чувственному и изменчивому (преходящему) в вещи. Идеи бестелесны, находятся вне конкретных вещей и явлений; они составляют особый идеальный мир (царство идей), который и есть подлинная реальность, трансцендентный мир истинного бытия. Идея представляет собой сущность не отдельной вещи, но какого-либо вида вещей. Вещи чувственной реальности существуют благодаря идеям, и идеи являются их образцами.
У Аристотеля термины «идея» и «эйдос» настолько меняют свой смысл по сравнению с платоновским, что по-русски их традиционно переводят термином форма или (в логике) «вид»[1].
Средневековая философия

В средневековой философии и христианском богословии идеи понимались как прообразы вещей в божественном уме. Бог творит вещи согласно своим их (идеальным формам) как своим замыслам. Таким же было и представление об идеях в эпоху Возрождения.
[править] Новоевропейская философия

Ещё Платон характеризовал идеи не только как реальность, но и как достояние человеческой души (ума). В новоевропейской философии XVII—XVIII веков именно психологический и эпистемологический смысл термина становится главным. Для Нового времени идея — это средство и форма человеческого познания действительности. В проблемное поле термина входили проблема происхождения идей, проблема познавательной ценности идей, проблема отношения идей к объективному миру.
Философия раннего Нового времени

Британские и французские философы XVII века называли идеями как общие отвлеченные понятия, так и простые представления. Возникают споры по поводу происхождения идей и их соответствия реальности; двумя основными позициями становятся рационализм и эмпиризм. Эмпирики считали источником идей ощущения и восприятия, которые лишь обобщаются в идеях. Субъект при этом трактовался как пассивный. Рационалисты XVII века считали источником познания спонтанную деятельность мышления, а идеи рассматривали как врождённые, изначально присущие субъекту и не сводимые к опыту.
Декарт защищал концепцию о врождённых идеях.
Джон Локк определял идею как «всё, что является объектом разума, когда человек мыслит»[2]. Таким образом, для Локка идея — это не столько элемент умственного процесса, сколько реальность сознания или внешнего мира, на которую этот процесс направлен.
В противоположность Локку Дэвид Юм относил идеи к сознанию. Он противопоставлял ясные впечатления или восприятия, которые человек получает из ощущений, и идеи, которые являются смутным воспроизведением восприятий в уме.

[Феникс Джонатанович ДонХуанЦзы]

Немецкая классическая философия

В немецком классическом идеализме термин «идея» обозначал, как правило понятие определенного рода и всегда играл существенную роль в строении философского учения.
В системе Канта идея есть априорное понятие чистого разума, которым не соответствует никакое явление чувственного опыта, в отличие от понятий рассудка. Идея, тем не менее, выражает функцию самого разума — завершать высшим единством всякое рассудочное познание. Регулятивная идея (принцип, задающий цель познанию) — это идеал, к которому разум должен стремиться, но которого он никогда не сможет достичь. Идеей, в частности, является свобода. Именно в силу идеи свободы в практической сфере автономия всеобщего разумного субъекта противопоставляется его детерминированности природными причинами как эмпирического субъекта.
По И. Г. Фихте, идеи — это имманентные цели, согласно которым «Я» творит мир.
У Гегеля идея является объективной истиной, совпадением субъекта и объекта, мышления и реальности, венчающим весь процесс развития [3]. Гегелевское понятие идеи синтезирует объективный и субъективный смысл термина. Идея является платоновской сущностью, но не вне процесса, а в нём самом, будучи вместе с тем кантовским понятием чистого разума, но не лишенным бытия, а создающее всякое бытие в себе и из себя[4]. Высшей точкой развития знания, включающей в себя все предшествующие формы знания, в системе Гегеля является абсолютная идея.
Философия XIX—XX веков

В философии XX века термин «идея» утрачивает самостоятельное значение и используется лишь как синоним термина «понятие».
В советском марксизме идея — форма постижения в мысли явлений объективной реальности, объективное, конкретное и всестороннее знание действительности, включающее в себя сознание цели и проекции дальнейшего познания и практического преобразования мира[5].
Британский философ Артур Лавджой выдвинул проект создания науки об историческом процессе создания, сохранения и изменения идей на всём пространстве культуры — истории идей. История идей тесно связана с интеллектуальной историей, историей философии, историей науки, историей литературы и истории культуры в целом, и поэтому может рассматриваться как их часть или прикладная дисциплина в их составе. В рамках этой дисциплины единичные идеи — это мысли или представления, которые вступают в новые сочетания друг с другом и меняют формы выражения, оставаясь относительно неизменными.
Психология

Большинство психологов XIX века рассматривали идеи как представления памяти и воображения.
В противоположность им Вильгельм Вундт определял идею как «сознательное представление любого предмета или процесса внешнего мира». Таким образом, он относил к идеям не только процессы памяти и воображения, но и процессы восприятия.
Антропология и социальные науки

В социальной антропологии (культурной антропологии) существует такое направление, как исследование культурной диффузии. Оно изучает распространение идей от культуры к культуре. Некоторые антропологические теории исходят из того, что все культуры подражают идеям одной или нескольких оригинальный культур. Эволюционная теория диффузии придерживается той точки зрения, что культуры находятся друг под влиянием друга, но сходные идеи могут развиться и в изоляции.
В середине XX века социологи начали исследовать, как и почему идеи распространяются от одного человека к другому или от одной культуры к другой. Эверетт Рождерс проводил исследования диффузии инноваций (диффузии новшеств) для того, чтобы выявить факторы в принятия идей. В 1976 Ричард Докинз предложил применить модель биологической эволюционной теории к процессу распространения идей. Для описания абстрактной единицы отбора он создал термин «мем», подобный гену в эволюционной биологии

[Феникс Джонатанович ДонХуанЦзы]

http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_p...94%D0%95%D0%AF
ИДЕЯ

Перевод
ИДЕЯ (от греч. idea — образ, представление) — многозначное понятие, использовавшееся в философии в существенно разных смыслах. В философии до Платона И. — это форма, вид, природа, образ или способ, класс или вид. У Платона И. — вневременная сущность, динамический и творящий архетип существующего; И. образуют иерархию и органическое единство, являясь образцами как для всего, что существует, так и для объектов человеческого желания. У стоиков И. — общие понятия человеческого ума. В неоплатонизме И. истолковываются как архетипы вещей, находящиеся в космическом Уме. В раннем христианстве и в схоластике И. являются прообразами вещей, вечно существующими в уме Бога.
В Новое время, в 17—18 вв. понятие «И.» субъективируется, и И. отождествляются с понятиями человеческого ума. Согласно Р. Декарту и Дж. Локку, И. означает «образ вещи, создаваемый духом», представление, которому реальная вещь соответствует лишь несовершенным образом. В нем. идеализме на первый план выдвигается динамический, нормативный аспект И.: если И. правильна, она, несмотря на препятствия, непременно реализуется. Для Г.В.Ф. Гегеля И. является объективной истиной и одновременно истинным бытием; И. — это развертывающееся в диалектическом процессе мышление, а действительность есть развитая И.
Марксизм сохранил динамическую трактовку И.: она отражает реальность не только в ее наличности, но и в необходимости и возможности, в тенденции развития. «...Ниспровергающий характер истины придает мышлению качество императивности... предикат «есть» подразумевает «должно быть», — пишет неомарксист Г. Маркузе. — Этот основывающийся на противоречии двухмерный стиль мышления составляет внутреннюю форму не только диалектической логики, но и всей философии, вступающей в схватку с действительностью».
Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004.

ИДЕЯ (греч. ), форма постижения в мысли явлений объективной реальности, включающая в себя сознание цели и проекции дальнейшего познания и практич. преобразования мира. Понятие И. было выдвинуто ещё в античности. Демокрит называл И. (неделимыми умопостигаемыми формами) атомы. Для Платона И.— это идеальные сущности, лишённые телесности и являющиеся подлинно объективной реальностью, находящейся вне конкретных вещей и явлений; они составляют особый идеальный мир. В ср. века И. понимались как прообраз вещей, принадлежащий божеств. духу; бог творил вещи согласно своим И., идеальным формам. В новое время, в 17—18 вв., на первый план выдвигается теоретико-познават. аспект И. — разрабатывается учение об И. как способе человеч. познания, ставится вопрос о происхождении И., их познават. ценности и отношении к объективному миру. Эмпиризм связывал И. с ощущениями и восприятиями людей, а рационализм — со спонтанной деятельностью мышления. Большое место учение об И. занимало в нем. классич. идеализме: Кант называл И. понятия разума, которым нет соответствующего предмета в нашей чувственности; по Фихте, И.- это имманентные цели, согласно которым «Я» творит мир; для Гегеля И. является объективной истиной, совпадением субъекта и объекта, венчающим весь процесс развития.
В марксистско-ленинской концепции исходным является материалистич. тезис о познании как отражении действительности, об И. как специфич. форме этого отражения. «Все идеи извлечены из опыта, они — отражения действительности, верные или искаженные» (Энгельс Ф., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 20, с. 629). Однако И. не сводится к фиксации результатов опыта, но является отражением вещи, свойства или отношения не просто в их наличном бытии, а в необходимости и возможности, в тенденции развития. В. И. Ленин рассматривал И. как высшую форму теоретич. освоения действительности. Конспектируя Гегеля, он пишет: «Begriff еще не высшее понятие: еще выше идея — единство Begriff а с реальностью» (ПСС, т. 29, с. 151). В И. происходит наиболее полное совпадение содержания мысли с объективной реальностью, это — объективное и конкретное, всестороннее знание действительности, которое готово для своего практич. воплощения. Отражение объективной реальности и постановка практич. цели перед человеком, находящиеся в органич. единстве, определяют специфику И. и её место в движении человеч. сознания. Т. о., И. является активным, посредствующим звеном в развитии действительности, в процессе практич. деятельности человека, создающей новые, ранее не существовавшие формы реальности.
В науке И. выполняют различную роль. Они не только подытоживают опыт предшествующего развития знания в той или иной области, но служат основой, синтезирующей знание в некую целостную систему, выполняют роль активных эвристических принципов объяснения явлений, поисков новых путей решения проблем.
В зависимости от своего содержания И., отражающие обществ. бытие, различно влияют на ход социальной жизни людей. Реакц. И., искажающие действительность и служащие уходящим с историч. арены классам, выступают тормозом обществ. прогресса. И., верно и глубоко отражающие процессы действительности, выражающие интересы передовых обществ. классов, ускоряют социальный процесс, организуют, мобилизуют эти классы на свержение отжившего и установление нового, прогрессивного. Примером передовых И. являются идеи марксизма-ленинизма.
Маркс К. и Энгельс Ф., Из ранних произв., М., 1956; Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 3; Ленин В. И., Филос. тетради, ПСС, т. 29; Гегель Г., Наука Логики, т. 1, М.. 1970, его же, Энциклопедия филос. наук, т. 1, М., 1974; К о ? н и н П. В., Диалектика как логика и теория познания, М., 1973, гл. 6.
Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983.

ИДЕЯ (от греч. idea)
в собственном смысле слова зрительный образ, наглядный образ; в философии со времени Платона метафизическая сущность вещи, которую Аристотель мыслил как силосозидающую и формообразующую (см. Энтелехия), неоплатонизм – как излучение высшего мирового принципа, средневековое христианство – как «божественную мысль». Постепенно идею начинают понимать все более субъективистски. Начиная с Декарта и Локка идея означает лишь «образ вещи, создаваемый духом», представление, которому действительная вещь соответствует лишь несовершенным образом. Платоновское понятие идеи тем самым бледнеет; ибо, по Платону, идеи суть вечные и неизменные, постигаемые не чувственно, а лишь духовно, на основе врожденной способности воспоминания, реально существующие прообразы вещей. Вещь является отражением идеи, она причастна к идее, идея присутствует в ней. Идеи являются «подлинно-сущим». Со времени нем. идеализма (Шеллинг, Фихте) подготовлялось новое, динамическое понимание идей: идея есть не что иное, как понятие совершенства, которого (совершенства) еще не существует в опыте, напр. идея совершенного, справедливо управляемого государства. Пусть только наша идея будет правильной, и тогда, несмотря на наличие препятствий, стоящих на пути к ее осуществлению, она не будет невозможной (Кант). Гёте находит идеальное «в духе действительного». «Идея, там, где она проникает в жизнь, дает неизмеримую силу и мощь, и только идея является источником силы» (Фихте). Гегель видит в идее объективную истину и одновременно истинное бытие. Идея есть развертывающееся в диалектическом процессе мышление, действительность есть развитая идея. Исторический материализм (см. Материализм, Материализм исторический) рассматривает идею как обусловленную экономическими отношениями, а провозглашение идеи – просто как идеологию; представители идеалистического понимания истории ищут движущие силы исторических событий в идеях.

Философский энциклопедический словарь. 2010.

[Феникс Джонатанович ДонХуанЦзы]

ИДЕ́Я (от греч. ἰδέα – вид, наружность, род, образ, способ) – форма отражения внешнего мира, включающая в себя сознание цели и перспективы его дальнейшего познания и практич. преобразования. Поскольку диалектич. материализм понимает истину как бесконечно развертывающийся процесс, разрешающий возникающие в нем противоречия, постольку И. неразрывно связана с диалектич. противоречием. В силу этого И. есть необходимая фаза процесса совпадения знания с его предметом и субъективный движущей принцип этого процесса. "Истина есть процесс. От субъективной идеи человек идет к объективной истине ч е р е з "практику" (и технику)" (Ленин В. И., Соч., т. 38, с. 192). Как форму познания И. не следует метафизически противопоставлять др. его формам: представлению, понятию, теории и т.д. По содержанию И. в зависимости от степени ее зрелости может выражаться и как представление, и как понятие, и как теория; отличие И. от этих форм ее выражения в том, что в ней осознается общая перспектива, цель, направление дальнейшего исследования и практич. преобразования внешнего мира.
В формировании и развитии категории "И." в истории философии можно выделить несколько узловых пунктов. И. – как умопостигаемое истинно сущее. Впервые такое понимание И. встречается в философии Анаксагора и Демокрита. Демокрит называет атомы идеями (ἄτομους ἰδέας – неделимые формы) [см. А. О. Маковельский, Древнегреческие атомисты, Баку, 1946, с. 228–29]. И. – не мысль об атомах, а сам атом, являющийся первоосновой, сущностью всех вещей. Для Платона, как и для Демокрита, И. – подлинно сущее, постигаемое не чувствами, а разумом. Но Платон под И. разумел не материальную, а идеальную сущность. В его философии И. лишены телесности и являются подлинно объективным, реальным, существующим независимо от конкретных вещей. "Идеи эти пребывают в природе, как бы в виде образцов, прочие же вещи сходствуют с ними и являются их подобиями, и самая причастность их идеям заключается не в чем ином, как только в уподоблении последним" (Полн. собр. творений, т. 3, Л., 1929, с. 23). У Аристотеля начинается отход от чисто онтологического понимания И. к ее истолкованию как формы мысли о сущем. Место И. в онтологии Аристотеля заняла форма, как активное начало в вещах, а в гносеологии – понятия и категории, посредством к-рых мышление постигает всеобщее и необходимое в вещах.
Ср.-век. философы истолковывали И. как первообраз вещей, принадлежащий божеств. духу. Бог творит вещи согласно своим И., формам, прообразам (archetypum). И. – мысли бога. Подобно тому, учил Ансельм Кентерберийский, как художник творит произведение, имея в уме его И., так и вещи сначала существовали в уме бога как идеи. И. в боге –разговор бога с самим собой.
Николай Кузанский связывает понятие И. с интеллектуальным (разумным) познанием, к-рое отличается от рассудочной деятельности. Функция рассудка состоит в способности к различению (discretivum discursum), разуме помощью ума судит о понятиях, создавая И. Бог содержит И. вещей, а ум их извлекает у бога: "Божественный ум своим конципированием с о з д а е т, а наш ум своим конципированием уподобляется, создавая понятия или интеллектуальные образы (visiones)" ("Об уме", в кн.: Избр. филос. соч., М., 1937, с. 185). В философии нового времени прогрессивные мыслители разрабатывали учение об И. как способе человеч. познания, ставя вопрос о происхождении И., их познават. ценности и отношении к объективному миру. Эмпирич. понимание И. выражено в наиболее яркой форме Локком, для к-рого И. – это любое представление, все, чем занята душа человека во время мышления. Своим источником И. имеют либо ощущения от внешних материальных вещей, либо рефлексию. В связи с этим он подвергает критике теорию врожденных И. Обосновав опытное происхождение И., Локк положил начало узко эмпирич. взгляду на природу И. Слабости эмпиризма Локка были использованы Беркли и Юмом. Беркли понимал под И. ощущения и представления, лишенные материальной субстанциальной основы. Юм называл И. менее сильные и живые представления: "... все наши идеи, или более слабые представления, суть копии с наших впечатлений, или более живых представлений" ("Исследование человеческого разумения", СПБ, 1902, с. 18). Франц. материалисты и Фейербах развивали дальше на материалистич. основе положение Локка об опытном происхождении И. Так, Гельвеций называл И. все, из чего складывается ум человека. Линия последовательного материалистич. сенсуализма в истолковании И. проведена Фейербахом: "... реальность идеи есть чувственность, но реальность есть истинность идеи, следовательно, только чувственность есть ее истинность" (Избр. филос. произв., т. 1, М., 1955, с. 181–82).
Рационализм связывал И. со спонтанной деятельностью мышления. Терминологически Декарт понимал под И. то же самое, что и Локк: "...в этом месте и во всех следующих под словом идея следует вообще понимать всякую мыслимую вещь, поскольку она представлена каким-либо объектом в уме" (Декарт Р., Избр. произв., М., 1950, с. 706, прим.). Однако он связывал это понимание с учением о врожденности И. Спиноза определял И. как "...понятие, образуемое душой в силу того, что она есть вещь мыслящая (res cogitans)" (Избр. произв., М., 1957, т. 1, с. 402). Толкуя И. материалистически ("Порядок и связь идей те же, что порядок и связь вещей", – там же, с. 407), Спиноза вместе с тем справедливо рассматривал И. как "действие души", т.е. проявление активности человека. Лейбниц считал И. не формой мышления, а внутр. непосредств. его объектом, выражающим природу или качество вещей: "Если бы идея была формой мышления, то она возникала и исчезала бы вместе с соответствующими ей актуальными мыслями; но, будучи объектом мышления, она может и предшествовать мысли и следовать за ней ("Новые опыты...", 1936, с. 99). И. находятся в нас и до того, как мы их сознаем с известной отчетливостью. Против смешения И. с понятиями и представлениями, не говоря уже об ощущениях и восприятиях, выступил Кант, определивший И. как понятие разума. Рассудок со своими категориями направлен на созерцание, на наглядные представления, подводя их под правило; разум со своими И. (или принципами) направлен на суждения и понятия, являющиеся результатом рассудочной деятельности. Посредством И. осуществляется высший синтез, носящий надэмпирич. характер и претендующий на абсолютную завершенность и законченность. И. разума по отношению ко всем явлениям трансцендентальны, даны природой самого разума, выходя за пределы всякого опыта: "Под идеей я разумею необходимое понятие разума, которому нет соответствующего предмета в нашей чувственности" ("Критика чистого разума", СПБ, 1867, с. 285). И. сохраняют только регулятивное, методологич. содержание как принципы умозаключения разума. Фихте трактует И. законченно субъективно-идеалистически, как имманентную цель, как творящего мир субъекта, "Я". "Мир, как мир вообще, как субстрат с известными определенными механическими и органическими законами, содержится в этой идее; а эти законы вполне пригодны к тому, чтобы выражать конечную цель разума" (Избр. соч., т. 1, 1916, с. 503). Для Шеллинга И. есть понятие, как бесконечное полагание бытия, а вещи являются видимыми моментами И.: "...всякая отдельная вещь предопределена целым или идеей природы вообще" (Werke, Münch., 1927, Bd 2, S. 279). Линия объективного идеализма в понимании И. была продолжена Гегелем, к-рый подверг критике Канта за утверждение, что И. имеет лишь чисто регулятивное значение, и защищал положение об объективности И.: "Идея есть адекватное понятие, объективная истина, или истина как таковая. Если что-либо истинно, оно истинно через свою идею или, иначе говоря, н е ч т о и с т и н н о л и ш ь постольку, поскольку оно есть и д е я" (Соч., т. 6, М., 1939, с. 214). В системе логики Гегеля категория И. занимает особое место, венчая, завершая весь процесс развития. В своем развитии И., как цроцесс, проходит три ступени: жизнь, познание (теоретич. и практич. И.), абсолютная И. и представляет собой тождество субъективного и объективного, практического и теоретического, жизни и познания. Абсолютная И. – это полная истина, включающая в себя всю предшествующую систему движения мысли. Ленин, материалистически истолковывая абсолютную идею Гегеля, понимал ее как полную истину, конкретное и всестороннее знание о мире, целостную систему абстракций, выражающую суть явлений объективного мира, глубокие закономерности их развития: "Отдельное бытие (предмет, явление etc.) есть (лишь) о д н а с т о р о н а идеи (истины). Для истины нужны еще другие стороны д е й с т в и т е л ь н о с т и , которые тоже лишь кажутся самостоятельными и отдельными... Л и ш ь в и х с о в о к у п н о с т и (zusammen) и в и х о т н о ш е н и и (Beziehung) реализуется истина" (Соч., т. 38, с. 187). По Гегелю, И. становится истиной не в результате только чисто теоретич. деятельности, а в практике. И. должна реализоваться, стать действительностью. Эту реализацию идеи Гегель понимал идеалистически, как переход чистой мысли в природу и историю. В совр. бурж. философии существует несколько направлений в толковании понятия И., но, несмотря на их различия, все они носят идеалистич. характер. Неотомизм интерпретирует И. в духе ср.-век. схоластики, рассматривает ее как идеальную форму, прообраз реальных вещей. Гуссерль и его последователи идеями считали истины, к-рые не связаны ни с мыслящим субъектом, ни с объектом, отраженным в них; И. – это идеальная форма теоретич. знания, претендующего на действит. "истинность" и "предметность". Линию юмизма и берклианства в понимании И. продолжают прагматисты и неопозитивисты. Прагматизм считает И. орудиями, инструментами действия, приводящего к успеху. И. истинна, если она помогает нам оперировать теоретически или практически с к.-л. реальностью и содействует нам в приспособлении к ней. Неопозитивисты отрицают объективное содержание И., толкуя ее как состояние биопсихич. субъективной потребности: "Я определил бы "идею", – пишет Рассел, – как состояние организма, соответствующее (в некотором смысле) чему-то чувственно отсутствующему" ("Человеческое познание", М., 1957, с. 129).
Классики марксизма-ленинизма последова- тельно развили тезис материалистич. философии, согласно к-рому все И., в конечном счете, имеют опытное происхождение и являются отражением вещей, явлений, процессов и закономерностей объективного мира. "Все идеи извлечены из опыта, они – отражения действительности, верные или же искаженные" (Энгельс Ф., Анти-Дюринг, 1957, с. 317). В развитии учения об И. классики марксизма-ленинизма подчеркивали, с одной стороны, определяющую роль обществ. бытия по отношению к И. в обществе, с другой – активное воздействие И. на ход развития истории, на все стороны жизни людей. "Взгляд, согласно которому б у д т о б ы идеями и представлениями людей созданы условия их жизни, а не наоборот, опровергается всей предшествующей историей, в которой до сих пор результаты всегда оказывались иными, чем те, каких желали, а в дальнейшем ходе в большинстве случаев даже противоположными тому, чего желали" (там же, с. 326). И. являются отражением объективных процессов и порождаются потребностями общественного развития, но, возникнув и овладев массами, они становятся материальной силой, а затем претворяются в действительность.

[Феникс Джонатанович ДонХуанЦзы]

Марксистская диалектич. логика вскрывает сущность И. как формы мышления и ее функцию в познании. По своей логич. структуре и по языковому выражению И. – вид понятия. Своеобразие И. состоит не в особенностях ее формально-логич. структуры, а в ее содержании и месте в развитии познания. "Begriff еще не высшее понятие: еще выше и д е я = единство Begriff'а с реальностью" (Ленин В. И., Соч., т. 38, с. 160).
В И. выражен действительно творч. характер мышления. И. – мысль, переходящая в действие или, как писал Ленин: "идея есть п о з н а н и е и стремление (хотение) [человека]... Процесс (происходящего, конечного, ограниченного) познания и действия превращает абстрактные понятия в законченную о б ъ е к т и в н о с т ь" (там же, с. 186–87). В связи с этим в содержании И. можно выделить две стороны, момента. Во-первых, как всякое знание, И. отражает объективную реальность, закономерность; во-вторых, И. не просто знание (созерцание действительности), но и определение путей ее изменения, поэтому всякая И. включает в свое содержание постановку цели перед человеком и определения практич., материальной деятельности. Эта особенность И. определяет и ее место в движении познания. Ленин выделяет следующие моменты в И.:
"Идея... есть совпадение (согласие) понятия и объективности ("общее"). Это – во-1-х.
Во-2-х, идея есть о т н о ш е н и е для себя сущей (= якобы самостоятельной) субъективности = человека) к отличной (от этой идеи) объективности...
Идея, познание есть п р о ц е с с погружения (ума) в неорганическую природу ради подчинения ее власти субъекта и обобщения (познания общего в ее явлениях)..." (там же, с. 185).
И. выступает гносеологическим "идеалом", к к-рому стремится в своем движении познание, в ней совпадение субъективного с объективным предстает как незавершенный процесс в его общей перспективе. И. как высший достигнутый уже уровень объективности и конкретности познания стремится к практич. реализации и материальному воплощению посредством практики. Но И. – исторически преходящий идеал в познании, она развивается на базе противоречий. Достигая определ. результатов, познание идет дальше, субъект стремится к знанию, в к-ром достигается еще бóльшая объективность и конкретность. Соответственно развитию практики и познания изменяются цели человека. Следовательно, старые И. отрицаются только путем их реализации, и это их отрицание есть одно из непременных условий возникновения новых И. "Идея, – пишет Ленин, – имеет в себе и сильнейшее противоречие, покой (для мышления человека) состоит в твердости и уверенности, с которой он вечно создает (это противоречие мысли с объектом) и вечно преодолевает его..." (там же, с. 186). Если И. остановится в своем развитии, окостенеет, "возомнит" себя абсолютным идеалом, она гибнет как научная идея. Она сохраняет себя лишь непрерывно развиваясь, конкретизируясь. Отношение И. к объекту является сложным и противоречивым. И. является отражением объекта, но не просто в том виде, в каком он налично существует, а в его возможностях и тенденциях, в развитии. И. – не "описание" объекта, а постижение общих закономерностей его движения. Будучи отражена в виде И., эта закономерность начинает играть активную роль. В практике И., как нечто четко сформулированное, выступает даже нек-рым исходным пунктом деятельности. "Понятие (=человек), – пишет Ленин, – как субъективное, снова предполагает само-в-себе сущее инобытие (=независимую от человека природу). Это понятие (=человек) есть стремление реализовать себя, дать себе через себя самого объективность в объективном мире и осуществить (выполнить) себя.
В теоретической идее (в области теории) субъективное понятие (познание?), как общее и само по себе лишенное определенности, противостоит объективному миру, из коего оно почерпает определенное содержание и наполнение. В практической идее (в области практики) это понятие, как действительное (действующее?), противостоит действительному" (там же, с. 204). Воплощая И., человек создает то, что ранее в готовом виде не существовало (напр., машины, новые материалы и т.д.). В этом смысле и следует понимать замечание Ленина: "Сознание человека не только отражает объективный мир, но и творит его" (там же). Человек изменяет мир практич. действием, но на основе теоретич. отражения мира в И. В И. предмет отражается в аспекте идеала, т.е. не только таким, как он "есть", но и каким он "должен быть". Если знание не достигло такого уровня, что на его основе можно поставить практич. цель, то это значит, что оно не стало И. В практич. деятельности не И. превращается в предмет, а последний становится другим, и И. есть лишь посредствующее звено этого становления. И. направляет практич. деятельность, образуя идеальную форму будущей вещи или процесса. Причем отделить И. (идеальную форму) от материальной практич. деятельности можно только в абстракции. И. выступает нек-рым опосредствующим звеном в движении от одного объекта к другому. Когда И. реализуется, становится не только по содержанию, но и по форме своего существования объективной, она перестает быть И., становится объективной реальностью.
Переход от абстрактного к конкретному невозможен без образования И., объединяющей многочисл. абстракции в нек-рую целостность, образующую науч. теорию, потому что в И. осуществляется синтез теоретич. предположений и практич. опыта, обнаруживающего их истинность. Пока не созреет, не выкристаллизуется И., нельзя приступить и к созданию науч. теории и образующих ее понятий. Функция И. в познании состоит в достижении синтеза знания. Напр., И. рефлекса лежит в основе теории И. П. Павлова, И. развития – в основе диалектики как науч. теории.
И. выражает такую закономерность, к-рая характеризует существенное во всем процессе, отражающемся в данной теории, и на всем протяжении его протекания и потому осознается в общем виде раньше, чем подробности и детали. Все остальные понятия, входящие в данную теорию, связаны с И., выражают ее отд. стороны и моменты. Напр., все законы и категории материалистич. диалектики объединены в одно целое, в одну теорию. Началом, их объединяющим, является И. развития, законы диалектики являются законами развития, они выражают отд. стороны, процессы и формы его. Понятие, отражающее закономерность, становится И., когда оно в построении и образовании науч. теории выполняет определ. функцию, а именно: объединяет др. понятия в определ. систему, намечая целостный, контурный образ изучаемого предмета, объединяет многочисл. абстракции в синтетич. образ, дающий конкретное, многостороннее знание предмета. Новая И. созревает, в свою очередь, на базе предшествующего развития знания, т.е. после того как наука накопила большой фактич. материал, открыла ряд частных закономерностей, выраженных в абстракциях, но оказалась не в состоянии разобраться в их сложном многообразии, систематически их синтезировать. Поскольку все понятия в науч. теории связаны с И., подчинены ей и выражают ее различные стороны, моменты, содержание И. не раскрывается одной дефиницией, нужна целая совокупность определений, к-рые бы характеризовали ее с различных сторон. И. раскрывается в принципах, законах, категориях и т.д., т.е. превращается в теорию.
Синтезирующую роль выполняет И. и в художеств. произведении, объединяя представления и мысли в целостный образ.
И. развивается и в своем развитии может достигать различной степени зрелости. Одни И. являются достоверными, а другие находятся на ступени предположения достаточной степени вероятности, чтобы стать основой для построения гипотезы. Превращение гипотезы в достоверную теорию связано с доказательностью И., лежащей в ее основе. Когда наука и практика установят объективную истинность И., лежащей в основе гипотезы, последняя, путем ее конкретного развития, становится достоверной теорией. Существуют И., к-рые фантастически, искаженно отражают действительность. Такие идеи лежат в основе идеалистич. филос. систем и религ. учений.
И. в науке выполняют роль активных эвристич. принципов объяснения явлений, в дальнейшем движении познания, в анализе накопленных фактов и открытых законов. И. тогда открывает широкие горизонты в дальнейшем прогрессе знания, когда она точно и полно отражает наиболее общие фундаментальные закономерности. Такими являются филос., политич., правовые, эстетич., моральные И. марксистско-ленинского мировоззрения, оказывающие благотворные влияния на все стороны обществ. жизни. На основе этих И. происходит преобразование действительности.
В зависимости от своего содержания И. различно влияют на ход развития общества. И., правильно отражающая процессы и выражающая интересы передовых обществ. классов, ускоряет обществ. развитие. Эта И. организует и мобилизует массы на борьбу за свержение отжившего свой век и установления нового обществ. строя. Реакц. И., искажающие действительность и служащие уходящим с историч. арены классам, выступают тормозом обществ. прогресса. Реакционный характер носят И. совр. бурж. философии и социологии, ревизионизма и религии. Примером передовых И. являются идеи марксизма-ленинизма, указывающие пролетариату выход из социального рабства и пути построения нового общества. Лит.: Маркс К. и Энгельс Ф., Немецкая идеология, Соч., 2 изд., т. 3, с. 16–49; Маркс К., Экономическо-философские рукописи 1844 года, в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Из ранних произведений, М., 1956; Энгельс Ф., Анти-Дюринг, М., 1957; Ленин В. И., Материализм и эмпириокритицизм. Соч., 4 изд., т. 14, с. 113–14; его же, Философские тетради, там же, т. 38, с. 183–231; Кант И., Критика чистого разума, СПБ, 1897; Гегель Г. В. Ф., Логика, Соч., т. 1, М.–Л., 1929, с. 320–44; его же, Наука логики, там же, т. 5–6, М., 1937–39; Аристотель, Метафизика, пер. и прим. А. В. Кубицкого, М.–Л., 1934, кн. 13, гл. 4–5; Локк Д ж., Опыт о человеческом разуме, Избр. филос. произв., т. 1, М., 1960; Mаковельский А. О., Древнегреческие атомисты, Баку, 1946, с.228–35.
П. Копнин. Киев.
Философская Энциклопедия. В 5-х т. — М.: Советская энциклопедия. Под редакцией Ф. В. Константинова. 1960—1970.

[Феникс Джонатанович ДонХуанЦзы]

ИДЕЯ ИДЕЯ (греч. Ιδέα) —форма постижения мира в мысли. Понятие “идея” появилось еще в античности. Демокрит называл идеями (неделимыми умопостигаемыми формами) атомы. У Платона идеи — умопостигаемые прообразы вещей чувственного мира, истинное бытие. В средние века идея понималась как прообраз вещей, принадлежащий божественному духу: Бог творил вещи согласно своим идеям, идеальным формам. В IPIS вв. на первый план выдвигается теоретико-познавательный аспект идеи -— учение об идеях как способе человеческого познания, проблема происхождения идей, их познавательной ценности. Эмпиризм связывал идеи с ощущениями и восприятиями людей, а рационализм — со спонтанной деятельностью мышления. Кант называл идеями понятия разума, которым нет соответствующего предмета в нашей чувственности. По Фихте, идеи — это имманентные цели, согласно которьм “Я” творит мир. Для Гегеля идея является объективной истиной, венчает весь процесс развития. В науке идеи выполняют различную роль. Они не только подытоживают опыт предшествующего развития знания в той или иной области, но служат основой, синтезирующей знание в целостную систему, выполняют роль эвристических принципов объяснения мира. См. также ст. Разум, Мышление, Знание и лит. к ним. А П. Огурцов
Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001.

Синонимы:

• архетип, бизнес-идея, гипостасис, гипотеза, доминанта, задумка, замысел, идейка, имя, концепция, лейтмотив, лозунг, маза, мечта-идея, мысль, намерение, нимфа, образ, первоидея, план, положение, помысел, понятие, предположение, представление, рецепт, сверхидея, смысл, суперидея, сущность, тезис, убеждение, умопонятие, эрфикс

Сохранить





Опубликовать

• ИДЕОЛОГИЯ
• ИДИОГРАФИЧЕСКАЯ НАУКА

См. также в других словарях:

• Идея — У этого термина существуют и другие значения, см. Идея (значения). Идея (др. греч. ἰδέα видность, вид, форма, прообраз) в широком смысле мысленный прообраз какого либо предмета, явления, принципа, выделяющий его основные, главные и… … Википедия
• ИДЕЯ — ИДЕЯ (греч. ἡ ἰδέα от εἴδω, inf. ἰδεῖν видеть; ср. с этимологически родственным «эйдос», τὸ εἶδος), букв, значение: внешний вид, внешность, наружность; один из основных терминов древнегреческой философии. Термин ΙΔΕΑ до Платона.… … Античная философия
• ИДЕЯ — (греч.). 1) понятие, представление в уме какого либо предмета. 2) мысль, особенно новая, творческая. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. Чудинов А.Н., 1910. ИДЕЯ 1) какая нибудь мысль; 2) понятие о предмете; 3) главная… … Словарь иностранных слов русского языка
• ИДЕЯ — ИДЕЯ, идеи, жен. (греч. idea). 1. Мысль, понятие о каком нибудь предмете, постигаемый разумом образ (книжн.). Идея общего блага. Идея добра. Идея рыцарства. 2. В идеалистической философии умопостигаемая, вечная сущность предмета, явления (филос.) … Толковый словарь Ушакова
• Идея — Бизнес * Банкротство * Бедность * Благополучие * Богатство * Воровство * Выгода * Деньги * Долги * Скупость * Золото * Игра * Идея * Конкуренция * Планирование * Прибыль * … Сводная энциклопедия афоризмов
• идея — ж 1. Idee f, pl Ide|en ради идеи aus ideellen Gründen, um der Idee willen 2. (основная мысль произведения и т. п.) Grundgedanke m ns, pl n 3. (мысль) Idee f, Einfall m 1a* он подал мне хорошую идею er hat mich auf einen guten Gedanken gebracht… … Большой немецко-русский и русско-немецкий словарь
• Идея — и, жен. Нов.Производные: Идейка; Ида; Идуня; Идуся; Дея.Происхождение: (Употребление нариц. сущ. идея в качестве личного имени.) Словарь личных имён. ИДЕЯ Идея, мысль. Татарские, тюркские, мусульманские женские имена. Словарь терминов … Словарь личных имен
• идея — См. мнение, мысль, понятие... Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений. под. ред. Н. Абрамова, М.: Русские словари, 1999. идея (общее) представление, понятие, соображение, мысль, концепция, мнение; задумка, рецепт, образ, суперидея … Словарь синонимов

[Феникс Джонатанович ДонХуанЦзы]

Как греки придумывали термины

Понять античную философию без знания греческого невозможно. Всё, на что можно рассчитывать, лишь поверхностное ознакомление с текстами. Но не отчаивайтесь, если у вас под рукой не оказалось словаря древнегреческого языка! «Нож» рассказывает о происхождении десяти главных слов в античной философии, а вы сможете блеснуть своими знаниями в умной беседе с друзьями.

В отличие от всех последующих поколений, у греков как первых философов не было никаких слов, чтобы выражать и описывать сложные абстрактные явления. Всё, чем они располагали, был житейский язык — язык ремесленников и землевладельцев, язык быта и площадей. Но чтобы по-настоящему начать философствовать, слов этого языка было недостаточно — нужны были специальные понятия, термины.
Пока не появились философские кафедры и научные журналы, создать термин было не так уж просто. Слово обыденной речи — это слово «малоподвижное», определяющее узкий круг предметов. Чтобы слово стало означать что-нибудь другое, его необходимо «сдвинуть» с места — вытолкнуть в зону метафор. Именно в этой зоне и работали первые античные мудрецы, выплавляя из житейского языка терминологический инструментарий.
Одним из самых известных таких мудрецов был древнегреческий поэт Гераклит, которого современники за его непонятные вирши прозвали Темным. Взяв на себя роль оракула, в своих афоризмах философ разрушал синтаксические связи и сталкивал целые семантические пласты, приводил слова в движение. Своим современникам Гераклит отвечал: «Не меня слушайте, а язык!»
Так, в своей известной фразе βιός τῷ τόξῳ ὄνομα βίος ἔργον δὲ θάνατος он столкнул два слова, которые в древнегреческом языке различаются только ударением, — βιός и βίος («лук» и «жизнь»). В переводе получается: «Луку имя — „жизнь“, а дело — смерть», но в оригинале это звучит куда сильнее. Сопрягая два противоположных онтологических понятия, практически сводя их в одно слово, философ создает напряжение, в котором возникает некий зазор.
По мысли Гераклита, только в этом зазоре между словами и можно увидеть само бытие.

Но настоящим мастерством в подобных трюках отличался, конечно, Платон. Выдающийся историк культуры Сергей Аверинцев замечает, что в его текстах «каждое слово чуть ли не на глазах у читателя выхватывается для терминологического употребления из родной стихии быта и еще трепещет, как только что выловленная рыба»; что его слово «расковано и разбужено, даже раздразнено, без прямой нужды подвижно; избыток не вполне еще определившихся возможностей придает ему здоровую нервность породистого и норовистого животного».
Языковое чутье Платона поражает. В девятой книге «Государства», говоря о «тираническом» юноше, он строит вычурную по древнегреческим меркам фразу: έπιθυμίαι θυμιαμάτων τε γέμουσαι καὶ μύρων («вожделения, изобилующие благовониями и мазями»). Делает он это для того, чтобы в одном месте два раза подряд попались пять букв — θ-υ-μ-ι-α: в слове έπιθυμίαι («вожделения») и θυμιαμάτων («благовония»). Оба эти слова восходит к одному корню — θυμ, который можно найти и в латинском слове fumus, и в русском слове «дым». Этот корень включает в себя значения и «запаха», и «страсти», и «храбрости» — точно так же, как русское «дух». Вряд ли об этом знал сам Платон, но то, что он столкнул эти слова, говорит о многом.
Однако заслуга Платона не только в этом. Все архаические мудрецы тяготели «к острословию, к притязательной, замысловатой речи, к игре аллитераций, рифмоидов, ложных этимологий».
Платон — первый, кто начал не только «разогревать» язык, но и «остужать» его своей интеллектуальной критикой. Слово, сумевшее выдержать такую закалку, отливалось в термин.

Эти манипуляции античных мудрецов с греческим языком можно сравнить с работой, которую проделывали поэты ХХ века с русским: словотворчество Велимира Хлебникова, усиленная этимологизация Марины Цветаевой, метафорический шифр Осипа Мандельштама. Очевидно, что передать всё это в переводе на другой язык просто невозможно, как невозможно уловить и тот труд, который осуществили греки. Именно поэтому мы расскажем вам о главных словах античной философии, которые стали терминами.

1. Материя

Слово materia латинское по происхождению и означает «дубовая древесина» или «строевой лес». Древнеримский оратор и философ Цицерон калькировал таким образом древнегреческое слово ὕλη (произносится с придыханием — «ги́ле»), которое, в свою очередь, тоже означало «лес», «древесина» или «пиломатериалы».
В том смысле, в котором мы используем его сейчас, это слово (а точнее, его греческий оригинал, ὕλη) впервые начал употреблять Аристотель. Материалистами он стал называть философов-досократиков, которые, по его словам, «началом всех вещей» считали «материю»: Фалес — воду, Анаксимен — воздух, Гераклит — огонь, Эмпедокл — аж четыре природных элемента, а Демокрит — атомы.
Почему Аристотель выбрал именно это слово — «лес»? Вероятно, потому, что так нагляднее всего можно было объяснять студентам, что материя — это то, из чего можно строить, чему можно придавать «форму» и что, среди прочего, может «сгорать», претерпевая различные изменения, но по сути оставаясь всё тем же — «древесиной», материей.

2. Сущность

«Сущность» — это термин, без которого сейчас не обходится, пожалуй, ни один философский трактат. Да и в обыденной речи мы пользуемся им достаточно часто. В древнегреческом языке это слово писалось οὐσία (читается как «у́сия») и означало прежде всего «земельный надел» или «двор», то есть имущество человека.
Когда древнегреческий философ хотел узнать, какова сущность той или иной вещи, ему приходилось спрашивать: «Каково имущество этой вещи?» или «Что у нее есть?» И здесь самое время вспомнить, что одна из форм русского глагола «есть» — слово «суть». Сущность древнегреческих философов — это не сущность, которая скрывается за явлениями, а совокупность того, чем обладает вещь, — совокупность ее отличительных черт и свойств.
Примечательно при этом, что лишиться своей «усии» в обыденном смысле означало разориться, то есть потерять свой двор, надел и всё остальное имущество. Потерять же свою «усию» — свой-ство — в философском смысле равнозначно тому, чтобы перестать существовать.

3. Ум

Древнегреческое слово «ум» писалось как νοῦς и произносилось как «нус». Чуткий к языку читатель может учуять за этим словом тот же корень, что и в русском «нюхать», и будет прав. Русское «нюх» и древнегреческое νοῦς — родственные слова. А это значит, что античный ум — это что-то, близкое скорее к чутью и интуиции, нежели к интеллекту и рассудку. Этот ум схватывает, а не рассуждает, и на английский это слово переводят как intuition или apprehension.
В гомеровской «Одиссее» сменившего облик героя узнает по запаху его старая собака Аргус, и в этом месте Гомер использует глагол ἐνόησεν, образованный как раз от существительного νοῦς:

Так полумертвый лежал неподвижно покинутый Аргус,
Но Одисееву близость почувствовал (ἐνόησεν) он, шевельнулся,
Тронул хвостом и поджал в изъявление радости уши.
«Одиссея», XVII, 300–392

Великий русский философ Владимир Бибихин так комментирует упомянутое выше родство: «В самом древнегреческом языке это прошлое слова забыто, и только наш язык, если можно так сказать, еще помнит, что высокое философское νοῦς восходит к нюху, чутью. На ту же память загадочно намекает фрагмент Гераклита, перестающий в свете этого русско-древнегреческого соответствия казаться причудливым. „Если бы все вещи стали дымом, их распознавали бы носом“. И еще: „В Аиде души вдыхают запахи“ (фр. 7 и 98 по Дильсу-Кранцу)».

Позже, случайно или нет, с собаками, различающими по запаху свое и чужое, Платон будет сравнивать философов («Государство», II, 376b).

4. Категория

Древнегреческое κατηγορία состоит из двух слов: κατά («против») и ἀγορά («агора, народное собрание») — и означает «обвинение». Если эллин хотел, чтобы кого-то наказали за нарушение какого-либо закона, он выходил вперед на народном собрании и во всеуслышание произносил: «Тот, который…» — и дальше шло перечисление того, в чем «тот» виновен.
В результате все деяния преступника становились явными и открытыми, а обвиняемого определяли по той статье закона, которую он, предположительно, нарушил. Сейчас бы мы сказали: его относят по такому-то признаку к той или другой категории. Именно в этом смысле и начал употреблять древнегреческое слово κατηγορία Аристотель.
Интересно, что близкое к нему по современному значению латинское слово classis, от которого произошли «класс» и «классификация», означало в свое время «военный призыв» и несло в себе ту же семантику: юношей определяли по тем или иным признакам в такую-то военную часть. Причем двусмысленность слова «определение» выявляется здесь неслучайно: на основании признаков и определяют, и распределяют.

[Феникс Джонатанович ДонХуанЦзы]

5. Атом

В сегодняшней речи мы пользуемся одновременно греческим словом ἄτομος, и его латинской калькой individuum. И первое, и второе буквально переводятся как «неделимый». Слово с таким значением понадобилось атомисту Демокриту для того, чтобы постулировать предел деления мира. По мысли философа, если этого предела не допустить, то окажется, что никакое движение невозможно: Ахиллес, пытающийся догнать черепаху, всё время будет стоять на месте.
Существенно, что для Демокрита внешние отличия атомов друга от друга были не менее важны, чем их неделимость. У Демокрита каждый атом обладал своим уникальным, неповторимым образом: он был in-dividuum уже в современном значении слова. Похожую эволюцию, кстати, легко отыскать и в русском языке: от слова «лик», означавшего «внешность», очень скоро образовалась «личность».
Кроме того, представление о неделимости предмета в античной культуре сопрягалось с мыслью о его невыводимости из чего-либо другого. Неделимое — само по себе: оно выключено из цепи причинно-следственных связей, ничем не обусловлено, ни к чему не сводимо и собственные основания имеет только внутри себя. Это сущностные черты и древнегреческих атомов, и современных индивидуумов.

6. Катарсис

Древнегреческое слово κάθαρσις известно, пожалуй, каждому, кто хоть раз соприкасался с искусством. Правда, к тому времени, когда Аристотель употребил это слово в своей «Поэтике», оно уже успело стать термином — и даже не в одной, а в двух областях. В медицине κάθαρσις означал «меры по удалению ненужных веществ из организма», а в сфере ритуальных обрядов — процедуру «очищения от скверны».
Однако любопытно, что к 1931 году это слово приобрело, внимание, 1425 толкований. Причиной тому стал, можно сказать, сам Аристотель. Мало того, что в дошедшей до нас части «Поэтики» он употребил слово κάθαρσις всего лишь один раз, — сама фраза, в которой он использовал это слово (κάθαρσις τῶν παθημάτων), считается грамматически невнятной: то ли философ говорит об «очищении подобных аффектов», то ли об «очищении от подобных аффектов».
Обнадеживает только то, что это слово обладало устойчивым значением для самого Аристотеля. Судить об этом можно по тому, что κάθαρσις еще раз попадается в другом его сочинении, и там он ссылается на «Поэтику».

Речь идет о восьмой книге «Политики», а именно той части, где Аристотель говорит о музыке: «Мы утверждаем, что музыкой следует пользоваться не ради одной цели, а ради нескольких: и ради воспитания, и ради очищения (что мы называем очищением — этого теперь мы объяснять не будем, а в сочинении „О поэтике“ скажем об этом яснее)».

В свете всего вышесказанного последние слова звучат крайне иронично.


7. Идея

Изначально в древнегреческом языке слово ἰδέα, получившее свое современное значение благодаря Платону, означало просто «облик», «внешний образ». Платон прекрасно осознавал ту двусмысленность, которую он создавал, приписывая чувственно воспринимаемому «виду» практически противоположное значение, и, надо отдать должное его юмору, часто заставлял своего Сократа нахваливать εἶδος красивого юноши.

— Как нравится тебе юноша, мой Сократ? Разве лицо его не прекрасно?
— Необыкновенно прекрасно, — отвечал я.
— А захоти он снять с себя одежды, ты и не заметил бы его лица — настолько весь облик его совершенен (οὕτως τὸ εἶδος πάγκαλός ἐστιν).
«Хармид», 154d

Самое важное здесь то, что и древнегреческая ἰδέα, и русский «вид» имеют один и тот же индоевропейский корень *ueid. Наши «видеть» и «ведать» берут свое начало отсюда. Из этого же корня произошло и санскритское vе́da, которое можно перевести как «знание». Из этих примеров видно, что Платон не слишком грешил против истины, заставляя звучать древнегреческое ἰδέα иначе. Он просто раскрывал покоящийся внутри этого слова сокровенный смысл.
Вот еще пример того, как глубоко и прочно этот корень сидит в индоевропейских языках. В одном из фрагментов Гераклита — как считается, он первым употребил слово «философ» — находим: «Многого знатоками должны быть философы». В оригинале вместо неуклюжего оборота «многого знатоками» стоит слово ἵστορας — «истории». Филологи утверждают, что внутри этих ἵστορας есть корень *ιδ — тот же самый, что в слове ἰδέα и русском «вид». Иначе говоря, ἵστορας можно было бы перевести на русский как «с-ведения» (а что есть история, как не собрание сведений?), и тогда получится, что философ, по мысли Гераклита, должен быть ведающим, сведущим.

8. Логос

Одно из ключевых и самых труднопереводимых понятий античной философии — λόγος — происходит от древнегреческого глагола λέγω, который означает «говорить» и читается точно так же, как и название одной датской компании, производящей детские конструкторы, — «лего». И это совпадение не случайно.
Греческое слово с тем же корнем λέγειν означает «собирать», «отбирать». Этот же корень можно найти и в латинских словах collegium и collection. А если вы когда-нибудь бывали в Германии, то, возможно, видели на этикетке какой-нибудь бутылки надпись Auserlesene Weine, что переводится как «отборное вино». Находящийся посерединке Auserlesene немецкий глагол lesen означает «читать» и «собирать». Не будет ошибкой вспомнить здесь русское «слог» (читать по слогам, красивый слог), а также «слагать». Причем слагать в русском языке можно как числа, так и истории.
Еще числа и истории можно складывать, да и читать тоже — по складам. У человека может быть не только склад в доме, куда можно что-нибудь сложить, но и складный вид, хорошо сложенное тело, складная речь, слаженные движения и интересный склад ума. Сложно, правда? Таким же невероятным количеством значений и оттенков обладал древнегреческий λόγος. А философ и филолог Татьяна Васильева этимологически сближает это слово с русским словом «ложь». И что тогда этот λόγος? «Мысль изреченная».

9. Фюзис

Древнегреческое слово φύσις, которое на русский чаще всего переводят как «природа» и которое стало основой для «физики», означало у греков всё нерукотворное, рождающееся само по себе вокруг человека.
Происходит это слово от глагола φύω — «рождаю», а его корень восходит к индоевропейскому bheu-. Последний, в свою очередь, послужил основой для глагола со значением «быть» в европейских языках: в старославянском — «быти», в английском — to be, в немецком — ich bin, во французском — je fus, в латыни — fu. В связи с этим слово φύσις очень часто связывают с понятием бытия. Но бытия не как «наличествующего», результативного, а как происхождения на свет.
Сближают φύσις также и с сущностью, о которой мы уже говорили. В русском языке этот смысл сохраняется во фразе «природа вещей». А греческий поэт Пиндар считал, что узнать, каков человек, значит узнать его род, происхождение. В отношении животных можно было бы сказать «породу».

От породы / Блещет в рожденных знатная отвага родителей.
(φυᾷ τὸ γενναῖον ἐπιπρέπει ἐκ πατέρων παισὶ λῆμα)
«Пифийские песни», 8.44

Таким образом, знание φύσις, природы — это знание того, чем одно порождение отличается от другого.

Особенно этим знанием отличались в Древней Греции врачи, которые собирали различные травы и изучали их лечебные свойства.

10. София

Строго говоря, древнегреческое слово σοφία, которое переводится обычно как «мудрость», не является термином. Для греков оно с самого начала указывало на знание, ремесленное мастерство или «умение, ориентированное на образец» (в отличие от τέχνη, которое связывали скорее с хитростью и удачей). Но своя особенность у этого слова тоже есть.
Пытаясь определить его достаточно запутанную этимологию, выдающийся русский лингвист Владимир Топоров пришел к выводу, что слово σοφία происходит от индоевропейского корня *sṷ̯obhiā. Этот корень, с одной стороны, «ориентирует на понятие обособления, выделенности, самости», а с другой — «указывает на включенность в некую общность». Этот самый корень послужил основой для славянских слов «свой», «особенный», «способный», «свобода» и «слобода».
Все эти русские, и не только, слова позволили Топорову описать σοφία как процесс «приобретения, достижения и усвоения мудрости», заключающийся в «особом сосредоточении», «погружении в себя, связанном с отключением от восприятия более внешних сфер»; как технический прием, «имеющий целью обособление мысли и придание ей интенсивного, рефлексивно углубляющегося движения».

«Каждое такое обособление, — заключает Топоров, — влечет за собой формирование новых и всё более глубоких смыслов, позволяющих, с одной стороны, выводить за свои пределы, отчуждать от себя всё, что овеществляется и становится достоянием common sense сферы man, а с другой стороны, обеспечивать непрерывное возрастание смысловой наполненности бытия, осознающего самого себя».

Напомним, что именно любовью к «софии» и славятся философы.