Чехов и роботы
Как в
человекоподобных машинах воплощаются социальные страхи
Алена Лесняк
Захват мира роботами неизбежен — так часто говорят футурологи, кивая на современную робототехнику. Мол, машины становятся все совершеннее и занимаются более интеллектуальным трудом, чем раньше. В человеческом
сознании роботы воплощают образ «иных» — мигрантов, инвалидов, инакомыслящих. Чтобы понять корни наших страхов, японцы поставили «Три сестры» Чехова с участием роботов-андроидов.
Маленький седой японец в очках сидит на стуле и раскачивает ногами, не задевая пол, — это Ориза Хирата, драматург и режиссер-постановщик спектакля с участием роботов. Перед началом спектакля организаторы показа решили пообщаться с публикой. Вслед за режиссером в зале появляются две актрисы и научный сотрудник Осакского университета.
Вдруг за спиной у японцев начинает медленно складываться стойка рекламного баннера — кто-то случайно его задел. Ножка ползет к ножке, конструкция схлопывается и с грохотом, отдающимся гулким эхо по зрительному залу, падает на паркет. От неожиданности все подпрыгивают на стульях. Режиссер, одна из актрис и инженер почти синхронно оборачиваются. И лишь одна актриса неподвижно сидит в своем кресле-каталке.
— Так это же и есть тот самый андроид, — произносит кто-то за моим плечом. — Ну вот не запрограммировали ее на такой случай, а то бы и не догадались, что она не живая.
Социализация машин
Проблемой «своих» и «чужих» во взаимоотношениях людей и роботов-андроидов в последнее время интересуются многие зарубежные ученые. Особенно плотно этим занимаются в Японии — стране, которая считается лидером в области конструирования, программирования и применения роботов в быту. Для японцев, у которых в домах живет и работает столько андроидов, что им уже впору давать гражданство, апокалиптические байки футурологов звучат реальнее, чем для всего остального мира.
Один из самых знаменитых японских робототехников — Хироси Исигуро из Университета Осаки. На его счету более десятка различных моделей умных андроидов. Но его лаборатория не только конструирует
человекоподобные машины, но и изучает их
восприятие в обществе.
В рамках этих исследований Исигуро совместно с Хиратой, руководителем театра «Комба агора», создал проект «Спектакли с участием роботов». Они преследовали две цели: наблюдать за зрителями, когда они общаются с андроидом-актером, и постепенно приучать людей к этому общению, научить теплее относиться к роботам. С одной из таких постановок — «Три сестры. Андроид-версия» — японцы недавно побывали в Москве.
«Три сестры» и японцы, свои и чужие
Ничего удивительного в том, что в основу спектакля положено произведение Чехова. Русский писатель в Японии считается вполне своим автором. Один только «Вишневый сад» в 50-х годах переиздавался на японском языке больше десятка раз: японцы расхватывали его с книжных полок, истребляя тираж за тиражом. А в 1945 году, сразу после Второй мировой, когда в стране возрождалась
культурная
жизнь, первым делом на одной из сцен Токио поставили чеховскую пьесу. Тогда авторитетный театральный критик Аоно Цуруо отметил это радостное для своего народа событие, опубликовав в газете статью, которая начиналась со слов: «Вновь возвратился в Японию наш любимый Чехов!»
— Проблемы современного японского общества, которые, вполне возможно, скоро станут актуальны для всего мира, поднимаются в наших «Трех сестрах», — объясняет режиссер Ориза Хирата, глядя поверх очков. — Вы удивитесь, что в этой постановке по смыслу нет ничего от чеховского произведения. Соблюдены только формальные признаки: есть три сестры, у них так же, как и в оригинальной пьесе, умерли родители, девушки живут в провинциальном городке и
мечтают перебраться в столицу. Но реалии тут совсем другие, не российские начала XX века, а современные японские. И зовут всех героев, разумеется, по-японски. Но еще важнее то, что смысл в постановке совсем другой. Это дилемма свои — чужие в эпоху, когда во все сферы человеческой жизни внедряются андроиды. И я уверен, если бы Чехов жил в наше время, его «Три сестры» тоже были бы про роботов.
Андроид: мигрант, затворник, конкурент
В этой версии «Трех сестер» драматизм вовсе не в безнадежных поисках провинциальными обывателями смысла своего существования. Японский режиссер пытается привлечь внимание к иным вопросам.
— У нас в стране появилась проблема затворничества, — Ориза Хирата произносит все очень сосредоточенно, почти по словам, будто еще раз напоминает себе какую-то
истину, к которой надо привыкнуть и успокоиться. — Многие молодые люди в полном расцвете сил запираются у себя в квартирах и не хотят выходить из дома. Они погружаются в страшную депрессию. Так происходит и с младшей сестрой, которую в моем спектакле зовут Икуми. Она превращается в затворницу. Для того чтобы заменить общение с ней, сестры используют робота-андроида — копию Икуми, которую когда-то создал их отец. Он видел, что его дочь постепенно отстраняется от внешнего мира, и сделал робота специально для того, чтобы она могла присутствовать рядом с родными хотя бы в его обличье. За нее начинает жить робот.
— А это не преувеличение? Японцы действительно начинают уступать свое место в жизни роботам?
— Почти. В Японии роботы выполняют слишком много социальных функций: например, старые люди предпочитают брать в сиделки роботов, а не живых людей. А молодые — студенты, среди которых эта специальность очень распространена, — лишаются своего заработка.
Япония, в свое время выстроившая грамотную миграционную политику, когда каждый работодатель, взявший к себе на предприятие иностранца, обязан выплачивать ему двойной оклад, обезопасила себя от проблем с безработицей, связан- ных с наплывом дешевой рабочей силы из других стран. Но антропоморфные машины с успехом заместили этих отсутствующих конкурентов.
— В Токио есть андроиды-официанты, бармены, продавцы, повара, хирурги, художники. Они постепенно занимают все рабочие ниши, и у людей возникает проблема безработицы, — вздыхает Хирата. — Многие крупные компании увольняют сотни
человек, потому что замена ручного труда трудом роботов более эффективна. И люди начинают
чувствовать себя чужими.
Существа с ограниченными возможностями
По сцене андроид младшей сестры Икуми, которого играет робот Геминоид F, изобретенный Хироси Исигуро, перемещается на автоматизированной инвалидной коляске. На подлокотнике есть пульт управления: девушка-робот нажимает на рычаг, и кресло-каталка приходит в движение.
В японском переложении пьесы никак не объясняется, почему андроид не может ходить. Сначала зрители предполагают, что младшая сестра попала в аварию и стала наполовину киборгом, прикованным к инвалидному креслу. Но оказывается, ничего такого в задумке японского автора нет.
— Я вам могу объяснить только с технической точки зрения, почему андроид в коляске, а вот Хирата найдет там какой-то смысл, — смеется инженер Такэнобу Тикараиси. — Хотя, знаете, тут есть некоторый символизм: пока роботы — существа с ограниченными возможностями. Они у нас еще слишком глупые, — кивает ученый на Геминоида F. — Люди очень боятся, что скоро у роботов появится искусственный интеллект, и тогда они станут полноценными, способными сами создавать себе подобных.
— Но до этого ведь еще очень далеко?
— Ну да, далековато. Я даже не могу сказать, сколько лет еще понадобится, чтобы сделать настоящий искусственный разум. Больше тридцати, думаю. Ведь пока еще компью-тер даже не научили идеально распознавать образы, что уж говорить о независимом мышлении! Но при этом большинство зрителей не знают, что роботы еще очень глупы и что искусственный разум — перспектива неблизкая.
— А насколько самостоятелен робот Икуми?
— Геминоид F — простенький робот. Он имеет мало степеней свободы и ничего не может делать самостоятельно. За него голосом актрисы говорит запись, ходить он не может, как вы уже убедились, только ездит на инвалидной коляске, под которую засунуто так много деталей, что они не поместились в туловище самого андроида. И когда люди видят робота, настолько похожего на чело-века, и узнают, что у него из спины торчит еще несколько больших компрессоров, приводящих в движение пневмоприводы, которые управляют мимикой, — это их как-то разочаровывает. Но в театральной постановке мы создаем образ независимого, мыслящего и чувствующего робота, — инженер поворачивается в сторону только что приблизившегося к нам драматурга. — А про чувства вам лучше господин Хирата расскажет.
«Еще бы не было разочарования, — думаю я. — Если бы у меня из спины торчало несколько килограммов моих внутренностей, которые бы приходилось прятать под чем-то, я наверняка бы тоже
чувствовала себя не очень полноценной. И всех разочаровывала бы».
Линейный вид
