Легендарная Русь
Примерно двести лет назад сложилась традиция начинать историю нашей страны с легендарного события. Как известно, под 6370 (862) годом в «Повести временных лет» сообщается о том, как среди племён новгородских словен, чуди, мери, веси и кривичей, незадолго до того прекративших платить дань варягам «из заморья», началась усобица. Закончилась она тем, что её участники решили найти себе князя, который бы ими «володел и судил по праву». По их просьбе на Русь пришли три брата-варяга: Рюрик, Трувор и Синеус. Рюрик начал княжить в Новгороде, Синеус — на Белоозере, а Трувор — в Ладоге.
«Прибытие Рюрика в Ладогу» В. М. Васнецов. 19 век.
Легенды, связанные с зарождением государства, есть у многих народов Европы и Азии. Предание о Рюрике едва ли не дословно совпадает, например, с рассказом Видукинда Корвейского о приглашении саксов бриттами: «И вот когда распространилась молва о победоносных деяниях саксов, жители Британии послали к ним смиренное посольство с просьбой о помощи. И послы (из Британии), прибывшие к саксам, заявили: «Благородные саксы, несчастные бритты, изнурённые постоянными вторжениями врагов и поэтому очень стеснённые, прослышав о славных победах, которые одержаны вами, послали нас к вам с просьбой не оставить (бриттов) без помощи. Обширную, бескрайнюю свою страну, изобилующую разными благами, (бритты) готовы вручить вашей власти». Ответ был краток: «Знайте, что саксы — верные друзья бриттов и всегда будут(с ними) в равной мере и в их беде, и в их удачах». …Затем в Британию было послано обещанное войско (саксов) и принятое бриттами с ликованием вскоре освободило страну от разбойников, возвратив жителям отечество».
Такое совпадение любопытно. Потому что автор «Повести временных лет» скорее всего не знал о труде Видукинда. Естественно, и сам Видукинд не мог пользоваться повестью, так как писал «Деяния» почти на столетие раньше. Но не случайно же это! Скорее всего, есть какой-то общий литературный источник.
Г.М. Барац считал, что такой основой является текст 1 «Книги Царств», рассказывающий о том, как состарившийся пророк Самуил доверил власть над народом Израиля своим сыновьям, но те судили неправедно: «И собрались все старейшины Израиля, и пришли к Самуилу в Раму, и сказали ему: вот ты состарился, а сыновья твои не ходят путями твоими; итак, поставь над нами царя, чтобы он судил нас, как у прочих народов» (1 Цар. 8: 4–5). Именно этот текст, по словам Г.М. Бараца, и пересказан в сказании о призвании скандинавских варягов.
Иной путь предложил В.Я. Петрухин. Опираясь на широкий круг литературных и фольклорных аналогий, он заключил, что этот библейский сюжет не был первоначальным. Он присущ, в частности, народам, не связанным с средиземноморско-европейскими культурами или вообще изолированным от них. Поразительные эрзянские и корейские параллели легенды о призвании варягов подтверждают, по мнению Петрухина, её фольклорные истоки.
Кто бы ни был прав в этом споре, думаю, что наблюдения эти вовсе не убеждают, что легенда о Рюрике и его братьях отразила реальные события.
Между тем буквальное понимание известия о призвании варягов привело некоторых историков к своеобразным выводам, в частности, к выводу, что государственность была привнесена на Русь извне. Так возникла в историографии «норманнская проблема». И спор между «норманистами» и «антинорманистами», то затихая, то вновь обостряясь, продолжается свыше двух столетий. Но В.О. Ключевский, крупнейший русский историк, называл варяжскую проблему патологией общественного сознания: «Я знаю, — пишет он, — вы очень недовольны, что все эти учёные усилия разъяснить варяжский вопрос я назвал явлениями патологии… Я думаю, что могут прийти в голову вопросы, не лишённые интереса с какой-либо стороны и вместе лишённые всякого интереса со стороны научной».
Несомненно, следует согласиться с великим историком. Согласиться и заменить фиктивную — в научном плане — «норманнскую проблему» на вполне реальные и существеннейшие вопросы. Вот как я их формулирую: происхождение и значение самого слова «Русь»; этническая принадлежность первых русских князей; роль «варяжского элемента» в ранних государственных структурах Древней Руси и, наконец, происхождение государства у восточных славян.
Русь: варяги или славяне?
По словам крупного современного лингвиста Г.А. Хабургаева, рассуждения о происхождении слова «Русь», с одной стороны, и «Киевской Руси» — с другой, переплетаются в трудах историков настолько тесно, что их невозможно отделить друг от друга.
Между тем древнейшие отечественные источники, прежде всего «Повесть временных лет», чётко отделяют названия славянских племён, вошедших в состав Древнерусского государства, от Руси, а иногда даже противопоставляют Русь славян, прямо отождествляя её с варягами,
Не менее последовательно различают Русь и славян арабоязычные авторы. Их свидетельства особенно интересны, поскольку всегда отличаются повышенным вниманием к деталям жизни народов, о которых ведётся рассказ. Русы арабских авторов отличаются от славян территорией проживания и окружающими их народами, одеждой и жилищами, родом занятий и вооружением, титулами предводителей и погребальными обрядами. Как было замечено Г.С. Лебедевым, все детали этих описаний, касающиеся русов, практически полностью совпадают с тем, что известно о варягах по археологическим материалам.
Не расходятся такие наблюдения и с хорошо известным противопоставлением русских и славянских названий днепровских порогов, которые приводит Константин Багрянородный в трактатах «Об управлении империей».
Казалось бы, совершенно обоснованно можно делать вывод о скандинавском происхождении летописной Руси. Но… берём другие тексты «Повести временных лет» и читаем: «Реша (сказали) русь, чюдь, словени и кривичи и вси: «Земля наша велика и обилна, а наряда в ней нет. Да поидете княжит и володети нами». Здесь русь оказывается совсем в ином логическом ряду — с теми, кто призывал варягов: чюдью, словенами, кривичами и весью. И всё опять запутывается. Правда, уже в следующей фразе оказывается, что Рюрик, Трувор и Синеус пришли в новгородскую землю…, «пояша по собе вся русь». Это, кстати, точно соответствует утверждению Константина Багрянородного о том, что в полюдье киевские «архонты» отправляются «со всеми росами». Круг замкнулся: судя по всему, русь вновь оказывается пришлой. Хотя в последнем случае речь вряд ли может идти о каком-то этносе.
В других же фрагментах начального русского летописания славяне не противопоставляются, а напротив, отождествляются с русью: «Бе един язык словенеск: словени, иже седяху по Дунаеви, их же прияша угри, и морава, и чеси, и ляхове, и поляне, яже ныне зовомая Русь». А вот ещё: «А словеньскый язык и рускый одно есть, от варяг бо прозвашася Русью, а первое беша словене».
Относится это ко времени, когда имя руси было перенесено на восточных славян. А если это так, то, казалось, можно снять наметившееся противоречие. Однако есть в летописи сообщения, в которых речь идёт о некой руси, которая отлична и от славян, и от варягов. Так, под 6452 (944) год среди воинов Игоря, пошедших на Константинополь, упоминаются «вои многи, варяги, русь, и поляны, словени, и кривичи, и теверьце, и печенеги». Разделение находим мы и в рассказе 6390 (882) года о том, как Олег обосновался в Киеве: «И беша у него варязи и словени и прочи прозвашася русью». То есть подчёркивая связь руси с варягами, начальная летопись отличает её не только от славян, но и от самих варягов. Обычно противоречия эти объясняются тем, что пассажи о призвании варягов-руси были добавлены летописцами времён правления в Киеве Владимира Мономаха или его старшего сына Мстислава, которые и внесли всю эту неразбериху в когда-то стройный рассказ о начальной истории нашей страны.
Но неужели летописец, а также его многочисленные редакторы и переписчики не замечали возникших противоречий? Или же они не воспринимались как противоречия? Попытаемся разобраться в этом клубке загадок.
Проблема происхождения этнонима «Русь» связана с поиском ответов, по крайней мере, на два вопроса: каковы источники этого имени и почему именно оно закрепилось за Киевским княжеством, а затем и за всем обширным восточноевропейским государством со славяноязычным населением?
Происхождение и исходное значение слова «Русь»
Чего только не предлагали учёные за эти многие десятилетия! Тут и славянские, древнерусские, готские, шведские, иранские, яфетические и многие другие варианты происхождения имени.
Легко убедиться, что этноним «Русь» тождествен по структуре собирательным этнонимам, заканчивающимся на смягчённый конечный согласный (графически передаётся конечным «ь»): корсь, либь, чудь, весь, пермь, ямь, сумь и другие. Однако все эти названия связаны с неславянскими (балтскими и финно-угорскими) народами, что как будто доказывает изначально неславянское происхождение Руси. Следовательно, можно сделать вывод, что в основе летописного «Русь» должен лежать финно-угорский корень. Однако сколько-нибудь убедительной финно-угорской этимологии слова «
ruotsi» лингвисты предложить так и не смогли.
Не будем перечислять все попытки «славянизации» названия Русь, их было много, и они хорошо известны. Скажем только, что и они небезупречны и не убеждают многих серьезных учёных, в каждом конкретном случае обнаруживая натяжки и несоответствия.
Неприемлемы, с точки зрения лингвистики, и попытки возводить название Русь к наименованию острова Руяна (Рюген): попытки доказать эту гипотезу наталкиваются на серьёзные фонетические несоответствия обоих названий.
Предпринимались также попытки связать имя Русь с крымскими топонимами, имеющими готское просхождение: Россотар, Рукуста, а также Rogastadrans — Иордана и другими. Однако и здесь мы, видимо, имеем просто совпадающие в произношении и написании имена разного происхождения, так же, впрочем, как в именах роксаланов, росомонов и многих других. Стоит заметить, что даже те исследователи, которые настаивают, что термин «Русь» тесно связан с южными территориями, вынуждены признать, что археологического материала, подтверждающего такие предположения, не существует.
Итак, приходится констатировать, что происхождение имени Русь продолжает оставаться столь же загадочным, как и двести лет назад.
Кроме лингвистических странностей с его употреблением в источниках связан и ряд логических несообразностей. Почему термин «русь» сплошь и рядом применяется для наименования представителей разных народов? Если это имя славяне получили от варягов, то почему оно не известно скандинавским источникам? Почему восточными славянами было заимствовано именно это имя, а не «варяги» (кстати, тоже не известные скандинавским источникам)? Если это название действительно скандинавское, почему на восточнославянской почве оно приняло форму «русь», а не «русы»? Ведь для наименования остальных европейцев восточные славяне использовали исключительно формы множественного числа, а не собирательные существительные?…
Многие вопросы можно было бы снять, если слово «русь» не рассматривать как этноним. Этот весьма сильный аргумент лёг в основу гипотезы, что «русь» — термин, имеющий у восточных славян социальное значение. Действительно, если он обозначал какую-то социальную группу, то мог относиться к представителям различных этнических групп: датчанам, шведам, норвежцам, финнам, восточным славянам и славянам Восточной Прибалтики. Но какие социальные функции могли объединять этих людей?
Характерно, что «русь» последоватекльно отличается от «людей». Вполне логично предположить, что первые — те, кто собирал дань. А вторые — те, кто вынужден был её платить. На это как будто указывает и термин «полюдье» — сбор дани. Среди сборщиков её было много варягов-дружинников, поэтому социальный термин, видимо, был перенесён и на этническое название скандинавов. Действительно, у финно-угорских народов ещё долгое время названия, восходящие к корню «русь», применялись для обозначения именно тех народов, которые брали с них дань, а также для местной финской знати; слово же «люди» стало даже самоназванием одной из финно-угорских народностей (
ljudi). Кстати, подобное употребление этнонимов известно у итальянцев и французов.
Мне кажется очень привлекательной такая трактовка термина «русь». Она позволяет согласовать почти все встречающиеся разночтения в ранних источниках.
Почти, но не все. Есть вопросы, на которые даже такая «удобная» гипотеза не в состоянии ответить. Например, почему «русь» часто помещается в перечне этносов?
Этническая принадлежность первых русских князей
Не менее сложно, оказывается, выяснить, кто были первые «русские» князья. И прежде всего Рюрик и его братья, с которых принято начинать историю Древней Руси. В летописи они приходят «из заморья», да и имена их мало походят на славянские. Но признать их скандинавами…
Древовидный вид