Авторские художественные произведения

Старик

Небольшой рассказ, написанный мною 10 июля 2008 г.

Пыльное городское лето. Машины, палатки, плакаты, светофоры и снова машины, машины, машины. Гудки, пыль, запах бензина. Турникеты, эскалатор, душный вагон метро. Потные люди с недовольными лицами волна за волной заполняют вагон. Станции мелькают одна за другой, и снова теплые и смрадные волны пассажиров накатываются и спадают одна за другой. Бесплодная и поглощающая суета большого города.

В уголке у поручней зажат молодой человек. Он не смотрит по сторонам, погруженный в себя. Да и что он может увидеть вокруг? Раздраженные лица? Случайно брошенный взгляд, словно камень из-за баррикад? Общее отчуждение людей друг от друга? Отчуждение каждого от себя самого? Молодой человек надел наушники и размышляет о своей жизни:

- Почему жизнь проходит всё время мимо, мимо, мимо? Мне уже двадцать с лишним лет. И чего я добился, что успел сделать? Найти должность курьера? Неужели это то, о чем я мечтал, для чего я родился? Чужие квартиры, чужие офисы, чужие дома, неприветливые лица, захлопывающиеся перед носом двери. Зачем мне все это? Почему мне всё время приходится куда-то ездить? Как я устал! Мне бы хоть один день побыть одному, полежать на диване, читая книжку или просто ничего не делая…. А приходится снова и снова ломится к людям, которые меня не любят и которых не люблю я. В детстве я твердо знал, что я талантлив и должен обязательно создать что-то особенное. И где оно, это особенное? Господи, ну почему всё так?

Такие мысли около четверти часа метались у него в мозгу, словно завешивая беспросветной серой дымкой окружающую его и без того неприглядную действительность. Утомившись от тоскливых раздумий, молодой человек впал в некоторое подобие дремы. И он увидел яркую и как будто совершенно реальную картину, странно несоответствующую тому, что было вокруг.

* * *

Алые, пурпурные, сиреневые краски заката. Неоглядный простор океана, подернутого легкой свинцовой рябью. Прибой снова и снова накатывает шуршащую пену на берег. Серовато-сиреневый песок, отдельные черные кругляши гальки, белая пена океана. Даль и покой, покой и даль. Так было в этом месте всегда, и так будет здесь еще целую вечность.

У берега стоит просторный дом. Он очень простой и, кажется, не принадлежит ни к одной эпохе и, в то же время, относится ко всем к ним сразу. Дом ничем не огорожен. Его окружают лишь влажный песок и несколько крепких красивых сосен. Любой прохожий имеет возможность подойти прямо к дому. Но здесь нет никого, кто мог бы это сделать. Окна дома распахнуты, и в них слегка колышутся белые занавески.

Ближе к кромке прибоя стоит простой деревянный стол и скопанная в песок скамья. На скамье лицом к морю сидит загорелый старик. Он, прищурившись, смотрит на океан, размышляя о чём-то. Похоже, он провел в этом положении уже несколько часов. Седая голова странно не сочетается с крепкой прямой спиной и не по-стариковски ясным взглядом.

Шум автомобильного мотора в отдалении на шоссе, потом хлопанье дверей, шаги по песку. Трое молодых хорошо одетых мужчин подходят к старику:

- Здравствуй, отец.

Он поднялся, и все четверо обнялись. Потом все какое-то время молчали.

- Ну, как ты, отец? Не скучно тебе тут одному? Может быть, поедешь с нами в город?

Он ответил спокойно и неторопливо:

- Спасибо, я останусь здесь. У меня есть всё, что мне нужно. Океан, берег и солнечный закат. А еще я пишу книгу. О молодом человеке, который живет в большом городе и едет в метро…

Снова все помолчали.

- Хорошо, отец. Пришли мне свою книгу, когда она будет готова, я ее опубликую в своей типографии, - сказал один из детей. - До, свидания!

Они снова обнялись.

Шаги, хлопанье дверей, шум мотора. Тишина, украшаемая лишь ритмичным звуком прибоя.

Старик думал о молодом человеке, перебирал в мыслях трудности пути, через которые тому предстояло пройти, и слегка завидовал ему, вспоминая испытанные когда-то на этом пути радости преодоления.

* * *

Молодой человек вдруг понял, что этот старик и есть он сам. Словно очнувшись ото сна, он встряхнул головой и, увидев, что чуть не проехал свою станцию, начал двигаться к выходу.