Фото из газеты со статьей о задержании Билли Довольно скоро самое страшное — неведение — закончилось. Билли дали связаться с консулом и родителями (увидеть отца через решетку — еще одна пытка), его довольно быстро судили, приговорив к пяти годам лишения свободы. А дальше началась перестройка сознания приличного американского мальчика под правила турецкой тюрьмы. Собственно, большинство правил состояло в соблюдении иерархии, согласно которой белые контрабандисты, несмотря на дружелюбный прием, находились, увы, в самом низу социальной лестницы. Распорядка не было, все довольно свободно перемещались внутри здания. Однако не было правил и в отношении наказаний: неожиданная облава, найденный гашиш или даже воображаемая провинность могли сделать любого из «низших» заключенных жертвой садистов-охранников. Широко практиковалась фалака — избиение палкой по ступням. «Когда они делали это в первый раз, — вспоминал Билли, — я думал, они убьют меня. Однако потом узнал, что, несмотря на невероятную боль, это не самое худшее. Хуже, когда они ломают кости во время избиения. Но это происходит только за какие-то реальные провинности вроде побега. В общем-то примерно половина сцен насилия в фильме «Полуночный экспресс» — художественное преувеличение. И все сцены сексуального надругательства над заключенными — тоже». Как истинные джентльмены, мы, конечно, верим мистеру Хейсу в данном вопросе.
Греция не выдает преступников Турции, своему исконному врагу
Несмотря почти на стопроцентную вероятность быть убитым, если тебя поймают, о побеге мечтали все заключенные Сигмалсилара. И среди них действительно ходила легенда о «полуночном экспрессе» — поезде-призраке, который проходит совсем рядом с тюрьмой и направляется прямо в Грецию. Стоит попасть на него, хорошенько спрятаться и пересечь границу, как ты оказываешься на свободе. Греция не выдает преступников Турции, своему исконному врагу.
Билли не был единственным белым в тюрьме, за первые два года он успел познакомиться с десятком товарищей по несчастью. Один из них, срок которого подходил к концу, оставил Хейсу в наследство напильник. Это была особая драгоценность, о которой он не говорил никому — до того момента, как в столовой появился Харви Белл, ковбой с широкой улыбкой из Алабамы, пойманный с двумястами килограммами гашиша, упакованными в грузовичке. Он вошел развязной походкой, явно навеселе и во всеуслышание заявил: «Ненавижу грязных арабов!» Как выяснилось, Харви перевели в Сигмалсилар из какой-то маленькой тюрьмы в Измире, а за время пересылки он умудрился как следует надраться. Билли попытался смягчить назревавший конфликт, после чего они стали лучшими друзьями. Однажды после обеда Харви играл что-то печальное на гитаре и говорил:
— Вот и кончилось еще одно лето, Билли. Улетело в трубу. Они крадут наши лета, год за годом, ты понимаешь? Тебе двадцать пять, мне двадцать семь. Мы могли бы быть сейчас в Сан-Франциско...
День и ночь Хейс представлял себе сцены возвращения домой, единения с близкими. В тюрьме многие впадают в отчаяние или сходят с ума, но его мозг смог перестроиться в режим побега. История про Сан-Франциско как-то особенно задела Билли, и он рассказал другу про напильник и полуночный экспресс. Однако вместо того, чтобы предаться традиционным бесплотным мечтаниям, Харви сразу посерьезнел и объявил, что они сделают это. Перепилят решетку в туалете. Вылезут на крышу. Спустятся по стене. И сядут на заветный поезд!
Через неделю глубокой ночью заговорщики зашли в туалет и принялись за дело. Однако сразу стало ясно, что план не так прост, как кажется: после ночи работы им едва удалось оставить на решетке маленький след. Они наковыряли сухой замазки, смешали ее с водой и сигаретным пеплом, замаскировали результат своих усилий. Договорились встретиться следующей ночью. В обед по тюрьме разнеслась новость: Харви забрали в пыточные подвалы! Через несколько дней Билли удалось пробраться в госпиталь, где он увидел совершенно обезображенного друга — его все-таки не убили. «Чертята из детской тюрьмы напротив видели, как мы пилили, — прошептал Харви. — Они узнали меня и сказали, что был еще кто-то. Но я не сказал, что это ты». Билли чуть не заплакал: «Я твой должник». Больше Харви Белла никто не видел. Из госпиталя тот вскоре исчез.
Сумасшедший дом
Хейс в годы заключения Возможно, это было предупреждение, к которому Билли не прислушался. Он продолжал думать о побеге. И эти мысли вскоре начали снова обрастать подробностями. В Стамбул приехал его лучший друг, Патрик. «Он был мечтатель и поэт, — вспоминал Билли, — а еще незаменимый человек для знакомства с девушками. Мы в компании использовали его для «соколиной охоты». Патрик отходил от нас к стайке девушек, они буквально вешались на него — такой он был милый и располагающий. И вот он уже приводит к нам двух или трех!»
С момента приговора Хейсу прошло почти два года. Патрик смотрел на него в комнате для свиданий и без конца повторял: «Как же вытащить тебя отсюда, приятель?» И тут Билли прорвало: он рассказал другу о том, что узнал кое-что очень обнадеживающее. Если симулировать сумасшествие (Билли уже с успехом делал это перед военной комиссией по отправке во Вьетнам), то можно получить направление в госпиталь Бакыркёй — стамбульский сумасшедший дом для преступников. Очень старое здание с чисто номинальной охраной. Стены можно расковырять пальцем. Сбежать оттуда — пара пустяков. Главное — иметь кого-то, кто встретит тебя с машиной и поддельными документами и переправит через границу. Конечно же Патрик согласился помочь! Это было настоящее приключение! Внедриться в криминальные круги Стамбула, чтобы достать поддельный паспорт и спасти друга из тюрьмы! Ведь это круче, чем в кино!
Заручившись поддержкой товарища, Билли занялся переводом в Бакыркёй. И ему это удалось! Не так уж сложно для человека, который помимо курения гашиша имел опыт употребления психоделиков. Однако, достигнув цели, Хейс вдруг осознал, что остальные клиенты Бакыркёя вовсе не хиппи с опытом употребления кислоты, а настоящие психи. «Это был ад на земле, самое страшное место на свете, — вспоминал он. — Помимо вони и антисанитарии, к которой как-то приспосабливаешься, там были эти люди! Один все время ходил за мной с выпученными глазами, как какой-то паук, пускал на меня слюни и бормотал: «Сигаретку, сигаретку, сигаретку...» Другой был с какой-то немыслимой опухолью на голове, которую он все время расчесывал в кровь. И ты понимал, что все они совершили преступления. Возможно, кого-то убили».
Однако настоящий ад ждал Билли впереди. Вскоре он узнал, что Патрик найден в каком-то полукриминальном стамбульском отеле мертвым, с перерезанным горлом. Приключение стоило ему жизни. С этого момента Хейс решил, что больше ни один человек не пострадает из-за его глупости. Он отказался от мечты о побеге, был переведен обратно в Сигмалсилар и приготовился терпеть все, что бы ни выпало на его долю.
Побег
Билли работал на съемочной площадке «Полуночного экспресса» консультантом, и на снимке его можно видеть вместе с собственным киногероем. Однако Билли даже не подозревал, на какие повороты способна его судьба. За месяц до освобождения к нему на свидание пришел американский консул с таким лицом, что наш герой сразу приготовился к самым худшим новостям. И они не заставили себя ждать: турецкие правоохранительные органы решили переквалифицировать преступление Хейса с «употребления» (адвокатам удалось доказать, что Билли вез гашиш для личного пользования) на «контрабанду». Срок заключения был увеличен до тридцати лет. Это был удар под дых. Конец всех надежд. В тот момент, когда он уже ставил крестики в календаре!
Впрочем, хорошую новость судьба тоже приберегла. Хейса переводили из тюрьмы Сигмалсилар в рабочую колонию на острове Имралы, в семнадцати милях от берега. Колония обслуживала консервный завод. Бурное море с опасными течениями считалось гарантией недосягаемости берега, поэтому охранный режим был весьма расслабленный, только одна вышка рядом с пирсом. Заключенные свободно перемещались по острову. Тут можно было гулять, дышать морским воздухом и... мечтать о побеге!
Он сумел добраться до греческой границы и пройти через минное поле
Однажды вечером мечты совершенно неожиданно и стремительно начали складываться в реальный план. Еще с полудня погода стала портиться, море штормило, а к вечеру ветер разгулялся не шутку. По дороге с завода домой Билли заметил, что корабли, которые привозили на остров продукты для консервирования, вместо того чтобы собираться обратно, становятся на якорь. Из-за шторма они оставались на ночь, чего никогда не было! К каждому кораблю на канате была пришвартована маленькая спасательная шлюпка. Очень быстро в голове Билли промелькнуло: уйти после вечерней поверки, доплыть до шлюпки, перерезать канат. У него уже давно был припрятан нож, украденный на заводе. Сразу после ухода из университета он какое-то время работал спасателем на тихоокеанском побережье и плавал как рыба. Все сходилось!
Снимок той самой рабочей колонии на острове Имралы, ослабленный режим в которой позволил Билли Хейсу совершить прославленный кинематографом (и журналом MAXIM) побег.
Едва дождавшись переклички, Билли выскользнул из барака. Корабли швартовались у пирса, прямо под сторожевой башней, и, как ни пытался он заходить сбоку, какой-то отрезок все же предстояло проплыть в прямой видимости охраны. К счастью, шторм сопровождался дождем, и видимость была невелика. Но плыть по бушующему морю оказалось не так просто. Все-таки уже больше пяти лет он не заходил в воду. Пару раз чуть не захлебнувшись в волнах, Билли в конце концов ухватился за борт вожделенной шлюпки, подтянулся и перевалился внутрь. И тут сверху на него упал яркий квадрат света. «В этот момент я был на волосок от провала, — вспоминал Хейс. — Если такое включить в сценарий фильма, люди скажут, что это слишком драматично, чтобы быть правдой». На корабле открыли боковой люк, какая-то физиономия высунулась наружу, смачно харкнула в воду, и люк снова захлопнулся. Отдышавшись, Билли принялся пилить веревку. Вскоре лодка уже уплывала от корабля, уносимая течением, а беглец лихорадочно пытался понять, как грести веслами без уключин, в какой стороне берег и как быть, если лодку захлестнет волной, что было наиболее вероятным исходом событий. Последний вопрос был решен просто: «Я вдруг остро осознал, что даже если умру, то буду свободен. В любом случае. Без вариантов, — рассказывал Билли. — И я просто греб и греб, не думая о том, как и когда это закончится».
Это закончилось тем, что лодка ткнулась носом в песок берега. Как такое могло произойти, Хейс до сих пор не в состоянии объяснить. А дальше судьба разом вывалила на него все сэкономленное за долгие годы тюрьмы везение: он сумел неузнанным добраться до греческой границы, невредимым пройти через минное поле, даже не подозревая об этом, непойманным переплыть пограничную речку и благополучно сдаться греческим пограничникам. Как и говорилось в легендах о полуночном экспрессе, Билли был вскоре депортирован на родину.
Эпилог
Билли с супругой, с которой познакомился на премьере в Каннах
А вот на родине все снова пошло вразрез с планами и мечтами. Но это было не так уж и плохо. Вместо друзей-хиппи у трапа самолета его встретила огромная толпа журналистов, которые несколько лет не оставляли в покое «героического беглеца». За это время Хейс успел выступить с лекциями в десятках университетов, написать о своих злоключениях книгу-бестселлер, а также стать консультантом культового фильма «Полуночный экспресс», на премьере которого в Каннах он познакомился со своей будущей женой. Теперь на вопросы о том, не жалеет ли он о былом, Билли неизменно отвечает, что, поскольку вся эта канитель с тюрьмой, побегом и фильмом привела его к 30-летнему счастливому браку, то ничуть. Впрочем, Хейс не ограничился ролью знаменитого беглеца и сделал карьеру актера, сценариста и режиссера. Хотя, конечно, ни одна серьезная работа в зрелом возрасте не прославила Хейса так, как глупость, совершенная им в ранней молодости.
Фильм и реальность: кто кого? Фильм
(Получночный экспресс, США, 1978
реж. Алан Паркер) Реальные факты Добропорядочный американский турист, который первый раз совершенно случайно связался с контрабандой наркотиков. Вполне осознанный персонаж психоделической сцены, употреблявший разные наркотики. Третий раз вез гашиш в США. В процессе операции по поиску продавца гашиша в «Пудинг-шопе» Билли безуспешно пытается бежать от агентов. Хейс действительно пообещал указать дилера, однако воспользовался этим последним выходом в город только для того, чтобы поесть. Хейс проводит первую ночь в одиночной камере. Тюрьма показана довольно просторной. В реальности Билли вспоминал, что одиночество, индивидуальное пространство — это то, чего больше всего не хватает в тюрьме. Все пять лет он мечтал пройти хотя бы сто метров по прямой, а не из угла в угол. Через весь фильм проходит любовная линия с девушкой Сьюзан, которая была с Билли, когда его арестовали. В реальности на момент ареста у Хейса не было постоянной девушки. В тюрьме у него был непродолжительный роман с американским заключенным. Речь Билли Хейса на суде после того, как ему продлили срок: «Забавно, что, являясь нацией свиней, вы их не едите... Вы свиньи! Я ненавижу вас всех! И я … ваших детей!» «Вы знаете, что я уже отсидел четыре года. Если вы собираетесь продлить мой срок, я не могу с этим согласиться. Все, что я могу сделать, — это простить вас». После того как Билли откусил язык доносчику, он попадает в секцию для умалишенных. Эпизод с языком полностью вымышлен. Билли притворился сумасшедшим, чтобы его перевели в тюрьму для умалишенных, откуда он планировал совершить побег. В финале садист-охранник пытается изнасиловать Билли. Защищаясь, Хейс нечаянно убивает насильника. Воспользовавшись формой убитого, он совершает побег. Садист-охранник действительно существовал, однако его убил не Билли, а другой заключенный. Никаких насильственных сексуальных контактов в тюрьме у Хейса не было. А сбежал он на гребной лодке.
Источник
Фото В. Сметанин / Фотохроника ТАСС
Линейный вид
