"Пассионарная теория этногенеза" - мифотворчество или прозрение?
Этногенез – учение о происхождении и становлении этносов, народов, а вот что такое «пассионарная»? В дословном переводе – «огненная»!
Автора этой теории, Льва Николаевича Гумилёва (1912 – 1992), и при жизни, и после смерти одни считали гением, другие – шарлатаном. Сама же теория настолько поэтична и романтична, что в любом случае интересна.
Гумилёв объединил, синтезировал данные разных наук – истории и геологии, астрономии и географии, этнографии и лингвистики – чтобы на основании всего вывести закономерности появления
любого этноса, его становления, развития, зенита – и увы, неизбежного угасания. Исчезновения со сцены Истории.
Все великие народы появляются «из ниоткуда» - заявляют о себе неожиданно, всего за 10-20 лет, а это для истории – мгновение. Они захватывают жизненное пространство, утверждаясь среди соседей, как правило, силой… С чем связаны такие массовые вспышки, «пассионарные толчки»? Предположительно, с периодами солнечной активности.
«Внезапно» рождаются люди с колоссальным, сверхчеловеческим запасом жизненной энергии – те, кому предстоит стать героями эпоса, былин, баллад. Это те, кого будут считать «праотцами» целых народов. Как библейские «Авраам – Исаак – Иаков», прародители народа Израилева. Как Тесей у греков или Эней у римлян. Как Гильгамеш или Святогор.
Легендарные прародители есть у каждого этноса – кем же эти титаны были при жизни?
Пассионариями. Людьми с избытком энергии, направленной к определённой цели. Пассионарность, уровень созидательной энергии в обществе, определяется процентом людей, обладающих этим солнечным зарядом. Количеством мутантов, способных изменить если не весь мир, то мир вокруг себя.
В начальной фазе, на подъёме, в обществе очень высок удельный вес людей,
готовых погибнуть, пожертвовать собой ради ценностей, более высоких, чем собственная жизнь – своего народа, своей Родины. Они словно созданы для завоевания вершин – но не для мирной жизни.
Предельно схематично это выглядит так:
На более поздних этапах развития этноса такие люди становятся редкостью – но они есть. Только мотивы их жертвенности могут измениться. Их готовность погибнуть за идею восхищает, даже если нам кажется ложной сама идея. А если истинной? Тогда это –
святые и национальные герои.
Но проходит не так уж много времени – 2-3 поколения, и этнос начинает «остывать». Наиболее пассионарные его представители уже не выражают постоянной готовности умереть ради идеи – но готовы отдать этой идее все силы, посвятить ей всю жизнь.
Идеал уже не самопожертвование, а Победа. Полководцы, национальные лидеры, революционные вожди…
Следующим идеалом становится личный успех. Солдаты, которые мечтают стать генералами. Не ради высокой цели, а ради самоутверждения – но рисковать для этого жизнью они готовы. Сюда же можно отнести авантюристов всех мастей – разбойников, пиратов…
Далее – наступает, без преувеличения, Золотой век –
идеалом общества становятся знания. Науки и искусства. Литература и живопись. Поэтам и художникам нет числа - и если в другие эпохи общество едва замечает этих чудаков, то в краткий век общественного равновесия они становятся «лицом нации», её гордостью и славой. Тем, благодаря чему нация чувствует себя среди других – полноценной, внёсшей достойный вклад в мировую цивилизацию.
Вплоть до этого этапа - общество ТРАДИЦИОННОЕ, единица его – семья. Причём не только «вертикаль» - родители – дети, но и «горизонталь» - родственные кланы «до седьмого колена». И несколько поколений под одной крышей для традиционного общества – норма.
Если бы это зависело от людей – именно в таком состоянии этнос стоило бы «законсервировать». Но, к сожалению, дальше наступает дальнейшее «остывание».
В обществе утверждается идеал личного
успеха – безо всякого риска для жизни. Чиновничий карьеризм. Герой - тот, кто способнее других к продвижению «наверх» - и неважно, какими средствами. Вот когда становится актуальной проблема взяток, купленных дипломов, журналистского компромата…
Но это – не предел. Последняя стадия относительно благополучного существования нации – возобладавший
идеал тихой обывательской жизни под девизом «мы – люди маленькие, от нас ничего не зависит». Идеалы – это что-то, вычитанное из старых книжек, общественная жизнь – это опасно, слишком много людей тебя будут знать, мишенью станешь. Деньги – это хорошо, но напрягаться ради них? Здоровье дороже.
"Котики - пледики - печеньки - уют - покой". Массовая усталость?
Это – распад традиционного общества, переход к обществу АТОМАРНОМУ, единица которого – человек.
Вот когда в общественное сознание внедряется постулат о том, что высшая ценность – человеческая жизнь. Но ведь если так – разве можно брать в руки оружие? Падай на колени не то, что перед завоевателем – перед любым наглым пришельцем. Авось, будет бить не слишком больно, не убьет…
(Это не преувеличение – известен случай, когда солдаты-срочники звонили домой, жаловались мамам, что в части – засилье «чёрных». Бьют. Мамы потребовали ответа у начальника, и узнали, что «чёрных» всего…двое! Били они сослуживцев, подстерегая по одному, и радовались их патологической неспособности объединиться…)
Если общество принимает «общечеловеческую толерантность», на очереди – конец нации. Её распад. Не обязательно всему народу погибать в газовых камерах, ему просто предложат уступить территорию для заселения людьми другой культуры, с другим языком. Всё.
По времени
от возникновения нации до утраты ею пассионарного заряда проходит примерно семьсот лет. Далее - переход в стадию "обскурации" - обывательщины. Ещё лет пятьсот в лучшем случае - если раньше никто не завоюет.
Но ведь есть нации гораздо старше? Присмотримся к их истории – и убедимся, что она идёт циклами – от одного подъёма до другого проходит лет девятьсот. После семисотлетнего цикла – двести лет безвременья.
От кого и отчего зависит, будет ли новый подъём – или нация перейдёт в
конечную, «мемориальную» стадию, став реликтом? Неизвестно.
Иллюстрацией может служить судьба любого народа, достаточно хорошо известная по письменным источникам.
Триединая нация Восточных славян отсчитывает начало исторического цикла от основания Киева – и этот цикл для неё не был первым – просто о более ранних не сохранилось письменных свидетельств. К XII столетию её первые известные нам семьсот лет закончились. Вспомните – государства, как такового, не было – были княжества, истощавшие свои силы в междоусобицах – и совершенно неспособные противостоять восходящему, только что возникшему из небытия этносу – монголам. Более того – в некоторых случаях и не желающее противостоять. Князья добровольно признавали себя данниками Орды – и брали татар в союзники против соседей! Известно, что когда пришельцы штурмовали Рязань – жители соседнего села преспокойно с татарами… торговали! Рязанцы прозвали село Поганкиным – название держалось несколько столетий…
И в эти, самые тёмные для нации времена рождались Евпатий Коловрат, Ефросинья Полоцкая, Александр Невский - но даже самые яркие звёзды не разгоняют ночную тьму.
И – новая пассионарная вспышка – через 200 лет!
1380 год стал годом нового рождения, нового возникновения восточных славян – из небытия. На Куликово поле шли сражаться те, чьи отцы, деды и прадеды «боялись и самого имени татарского» - а вернулись – победители. Новая нация.
Но сейчас мы подходим к концу следующего семисотлетнего цикла? Тревожно.
Что же происходит с нацией в период безвременья? Это может быть и невидимое до поры накопление сил – для нового рывка, а может быть и консервация, «мемориальная стадия».
Не так уж мало народов, превратившихся в немногочисленные реликты, народов, ни одного великого представителя которых человечество не знает. Не потому, что их не было – иначе не было бы и народа, кто-то же стоял у истоков, а потому, что это было в необозримом прошлом. Надломленные нации, «старички»… Если они живут в окружении соседей – они исчезнут, растворившись среди более молодого народа, усвоив его обычаи и язык. Но если их территория никого не интересует – возможны настоящие этнографические курьёзы, такие, как неизвестные науке белые племена в горах Памира или в дебрях Амазонки. Или население удалённых от суши островов, способное общаться на первобытном языке свиста…
Но ведь погибшие цивилизации оставляют свои ценности потомкам? Их бережно сохраняют в библиотеках и музеях?
Есть у русского писателя
Дмитрия Мережковского роман «Гибель богов» - о конце великой цивилизации Рима. Естественно пришла к своему распаду – и христиане, сметая грязь «старого мира», сметают заодно и его культуру. Разбивая статуи, убивая учёных, сжигая библиотеки. Император Юлиан (христианин!) пытается защитить то, что ему безмерно дорого.
Чтобы противостоять разрушителям, он отрекается от Христа, гибнет от рук христиан, и в историю входит, как Юлиан-отступник. Тогда его друзья и единомышленники, осознав своё бессилие что-либо изменить в непросвещённых мозгах современников, решают обратиться к потомкам. Спрятать и сохранить всё, что смогут. Закопать лучшие статуи, убрать библиотеки в подземные хранилища… Стать ХРАНИТЕЛЯМИ. Разве могли они предугадать, что всё это будет востребовано и составит гордость человечества – более, чем через тысячу лет? Когда наступит золотой век новой нации – Эпоха Возрождения? Христианский мир научится не просто ценить и гордиться – а приумножать, поднимая на новый уровень науки и искусства – и скажет спасибо благородным хранителям…
И точно такая же ситуация – только спустя два исторических цикла – в романе
Рея Брэдбери «451 градус по Фаренгейту». В «прекрасном новом мире» запрещено… читать книги – ведь человеком читающим трудно управлять, он невосприимчив к рекламе всё новых товаров и услуг…
Всеобщему «ням-ням» противостоят немногие романтические бродяги, «туристы», сохраняющие в памяти(!) великие книги человечества – для потомков. ХРАНИТЕЛИ.
***
Когда в конце 80-х лет бурного двадцатого века студенты прямо спрашивали Льва Николаевича, не находимся ли мы в преддверии распада, не конец ли это, автор теории Этногенеза отвечал: "Не знаю. Спастись или погибнуть можно в любом историческом состоянии". Приводил в пример Египет, Китай, которые живут уже по пять циклов, переживали взлёты и падения, но погибать не собираются.
Ясно было, что тревожно ему, очень тревожно...
Умер Лев Гумилёв в 1992 году, буквально не пережив распада.
говорит о битве, которой не было, с подробностями. Как Радзинский говоря о событиях 200-300 летней давности, даже мысли героев своего рассказа озвучивает. Вы представляете насколько изТорики талантливые сказочники, раз даже МЫСЛИ читать умеют в головах людей умерших пару сотен лет назад. Вот на основе таких фантазий у нас и пишется изТория.
Метеорит назвали Уинчкомб — так же называется деревня, рядом с которой его нашли. Сейчас ученые изучают информацию о его кристаллической структуре, химических фазах и молекулярных взаимодействиях.
Линейный вид
