От замкнутого ребёнка к великому учёному. Как Лев Ландау вывел формулу счастья и следовал ей всю жизнь
В 13 лет Лев Ландау, будущий нобелевский лауреат, окончил 10 классов, а уже в 14 поступил сразу на два факультета: физико-математический и химический. В те времена случай был уникальный. В 21 год он уже был известным учёным, ему предлагали работу в лучших европейских университетах, но он до последнего верил, что лучшая в мире наука – только в СССР.
Фото: РИА Новости (Борис Кауфман)
Оригинальный текст читайте на сайте mel.fm
Отец Льва Ландау был инженером-нефтяником в Баку, богатым человеком и убежденным холостяком. Ему было уже под сорок, когда он встретил женщину мечты и захотел жениться. Она была не похожа на других девушек того времени: 29 лет, из еврейской семьи и при всём этом умудрилась самостоятельно накопить денег и уехать учиться в Цюрих. Потом, несмотря на запрет евреям селиться в Петербурге, смогла не только получить вид на жительство, но и окончить Женский мединститут, параллельно работая на кафедре физиологии. Даже после замужества и рождения двоих детей она продолжала работать врачом, преподавать в гимназии и в университете, заниматься исследованиями и публиковать статьи в научных журналах.
Лев Ландау с родителями, 1930-е годы
Как Ландау стал просто Дау
Лев Ландау родился в 1908 году. Он был замкнутым и невесёлым ребёнком, но однажды прочитал, что человек может создать себя сам, загорелся этой идеей и начал заставлять себя знакомиться и общаться с людьми. Это стало его второй натурой: все знали взрослого Ландау как остроумного и любознательного человека, который может завязать разговор и с академиком, и с прачкой. Он был уверен, что главная обязанность человека – быть счастливым. Считал, что это умение можно и нужно развивать. Если же человек несчастен, то он просто не хочет разобраться в своей жизни и ему нравится роль страдальца.
Для себя Ландау вывел очень простую формулу счастья: наука, любовь и общение с людьми. Наука, безусловно, была на первом месте
В 14 лет он с лёгкостью поступил в Бакинский университет, сразу на два факультета: химический и физико-математический. Через два года университет уже ничего не мог предложить одарённому студенту. Ему посоветовали перевестись в Ленинград. Так он в 16 лет оказался в гуще научной жизни. Приятели-студенты его любили за остроумие, готовность помочь и смелость перед профессорами. Тогда же Лев получил прозвище Дау, которое ему очень нравилось. «L'ane по-французски значит осёл, то есть фамилия Ландау означает «осел Дау», - говорил он.
Учёным всего мира он будет известен именно как Дау. Так он представлялся при знакомстве и так его звали ученики.
«Ландауский скепсис», или великий учёный в 21 год
Ландау интересовался квантовой механикой, которая тогда только-только зарождалась. Толстые книги он считал кладбищами идей (что, правда, не помешало ему написать курс теоретической физики в десяти томах), а нужные ему знания получал из зарубежных научных журналов. Свободно знал немецкий и французский языки, а к концу учёбы выучил английский. В научных статьях он читал постановку задачи и результат. Середину пропускал: «Мне нужно узнать от автора, что он делает; как делать, я сам знаю лучше». Критерий хорошей научной работы у него был очень простой: она должна разъяснять что-то непонятное.
Лев Ландау, 1929 годВ 1929 году Ландау по путёвке Наркомпросса поехал на стажировку в Европу. Он побывал на семинарах крупнейших физиков того времени, получил стипендию Рокфеллеровского фонда и опубликовал работу о диамагнетизме металлов, который позже стали называть «диамагнетизм Ландау». Ландау часто приезжал к Нильсу Бору в Копенгаген и был его любимым учеником. «Он бывал несносен, перебивал Нильса, высмеивал старших, походил на взлохмаченного мальчишку. Но как он был талантлив и как правдив!» - вспоминала жена Бора. По сути, в 21 год Дау был уже сложившимся учёным.
Однажды Ландау разговаривал с молодым физиком Кристианом Мёллером и рассказал ему, как он видит решение одной задачи. Мёллер написал работу, опубликовал её в журнале и в конце статьи поблагодарил Ландау за помощь. Ландау возмутился, ведь эту статью следовало подписать двумя фамилиями.— Знаете, Дау, я жениться хочу, а отец невесты не даст согласия, если я не буду доцентом университета, — признался Мёллер.— Ах так, ну пожалуйста. Я Вам ещё могу работу написать, — ответил Ландау.
Имя Дау было синонимом абсолютной честности в науке. Например, однажды он заглянул в аудиторию и узнал, что собравшиеся ждут профессора, который будет рассказывать о своём сенсационном открытии. И вот, когда учёный исписал доску вычислениями и выводами, Ландау воскликнул: «Прошу прощения, но здесь слишком много ошибок». И показал, что если задачу решать правильно, то никакого открытия нет. «Кто его сюда пустил?» - возмущался профессор. Ландау не переносил недобросовестного отношения к своему делу: «Вывести замечательный результат и не понять его значения — такое действительно позорно!».
«Известно, что физики боялись опубликовать сырую статью. Все знали, что Ландау моментально заметит просчёты и пощады не будет. Существовало мнение, что протащить свой результат сквозь эшелоны ландауского скепсиса очень трудно для всех, кто работал в его отделе, ибо он, как заведующий, считал себя ответственным за статьи своих сотрудников и всегда их прочитывал».Из воспоминаний Майи Бессараб, племянницы Льва Ландау
Ландау-ловелас и брак без обязательств
Ландау ещё в юности поклялся, что никогда не женится. В 26 лет встретил Кору (Конкордию Дробанцеву), у них начался роман. Но даже огромная любовь и страсть не могли заставить его жениться. Коре, разумеется, не нравилось неопределённое положение. В конце концов, Ландау сдался, но сразу оговорил, что брак будет формальным: он оставляет за собой право вести себя как холостяк (и ей тоже даёт полную свободу), взяв с Коры обещание, что она не будет ревновать. Ландау считал брак чем-то вроде кооператива и говорил, что к любви он не имеет ни малейшего отношения.
Любовь между Корой и Ландау длилась 12 лет, а после этого она фактически стала его экономкой. Он честно отдавал ей 70% своего заработка, но при этом жил своей жизнью. Она страдала, но высокая зарплата мужа и статус супруги академика её вполне устраивали. Ландау много рассуждал об отношениях и флиртовал с другими женщинами. Возможно, поэтому многие считали его ловеласом. Хотя друзья вспоминали, что к любви он относился серьёзно, а его романы можно пересчитать по пальцам.
Преподавательские годы и тюрьма
Во время студенческой поездки за границу Ландау не раз предлагали работу в лучших университетах Европы, но он отказывался. «Нет, я вернусь в свою рабочую страну, и мы создадим лучшую в мире науку», - говорил он.
Ландау переехал в Харьков – заведовать теоретическим отделом в физико-техническом институте. Он не только занимался исследованиями, но и преподавал: собрал вокруг себя молодых талантливых физиков, продумал «теоретический минимум» – перечень необходимых знаний, проводил семинары, на которых мог выступить с докладом любой желающий. Споры и обсуждения часто потом продолжались в маленькой квартире Ландау.
«Некоторые считают, что учитель обкрадывает своих учеников. Другие — что ученики обкрадывают учителя. Я считаю, что правы и те и другие, и участие в этом взаимном обкрадывании — прекрасно».
К 1937 году мечты Ландау о великом будущем рабочей страны рассеялись: начались массовые аресты. Причём он не мог понять, по какому принципу забирают людей. Ученый уехал в Москву и сразу получил работу в Институте физических проблем у Петра Капицы.
В то время Капица обнаружил парадоксальное поведение жидкого гелия вблизи абсолютного нуля. Когда этой проблемой заинтересовался теоретик-Ландау, появилась надежда, что явление удастся объяснить. Ландау буквально стоял на пороге открытия (позже за эту работу он получил Нобелевскую премию), но его арестовали. Это случилось в 1938 году.
В тюрьме Ландау провёл годКапица отреагировал мгновенно, хотя заступаться за потенциального «врага народа» было очень рискованно. Он написал письмо Сталину с просьбой если не освободить, то хотя бы внимательно рассмотреть дело Ландау. Подобное письмо написал и Нильс Бор. Но просто так выпустить из тюрьмы учёного власти не могли - это бы означало признаться на весь мир, что физика с громким именем посадили по ошибке.
Оптимальное решение пришло не скоро: Ландау освободили через год под личное поручительство Капицы. Одновременно с Ландау в Москве задержали его друга, физика Юрия Румера – всю первую ночь они в камере «проговорили о математике». Румер пробыл в заключении 10 лет. Ландау каждый месяц отправлял ему деньги - ту сумму, которую не отдавал жене, Ландау тратил «на разврат и филантропию».
«Мой сын никогда не скажет, что я зануда»
Родители Ландау заставляли его в детстве учиться тому, что ему не нравилось – например, музыке. Сам он своего сына Игоря старался ни к чему не принуждать. «Мой сын никогда не скажет, что я зануда», - говорил он.
Зануд Ландау классифицировал так: гнусы (скандалисты), моралинники (выделяют продукт морали – моралин), постники (ходят с недовольным лицом), обидчивые (всегда на кого-то в обиде). Истребление зануд Ландау считал долгом каждого порядочного человека. «Если зануда не разъярён — это позор для окружающих», - говорил он.
Лев Ландау с сыном ИгоремЛандау занимался физикой по много часов каждый день, но и умел моментально переключаться на бытовую жизнь.
«Гарику (Игорю, сыну Льва Ландау – Прим. ред.) было года четыре, когда ему подарили электрическую железную дорогу. Дау страшно любил игрушки и при виде всех этих вагончиков, паровозов, семафоров приходил в ажиотаж, суетился, пытался что-то подсоединить, но всё невпопад, словом, всем мешал, но вдруг правильно подключил платформу и радостно засмеялся. «Вот и папа на что-то пригодился», — заметил ребёнок. Все так и грохнули со смеху».Из воспоминаний Майи Бессараб, племянницы Льва Ландау
С техникой Ландау совершенно не ладил и говорил, что не ходит в лабораторию Капицы, чтобы не переломать там все приборы. Вместе с Капицей Ландау работал над атомным проектом СССР. «Если бы не пятый пункт, то есть национальность, я не занимался бы спецработой, а только физикой, наукой, от которой я сейчас отстаю. Я низведён до уровня «учёного раба», и это всё определяет», - говорил Ландау.
За участие в этих работах Ландау получил звание Героя Социалистического труда, но золотую звезду практически не носил. Она была прикреплена к пиджаку, который так и назывался – «пиджак-таран». Ландау надевал его, когда надо было кого-то «таранить», например, доставать билеты в театр.
Нобелевская премия после смерти
7 января 1962 года Ландау попал в автомобильную аварию и почти два месяца находился в коме. Рядом с кабинетом главврача организовали физический штаб: 87 физиков по очереди дежурили, стараясь обеспечить врачей всем необходимым.
«Появилась алфавитная книга с телефонами и адресами всех и вся –лиц и учреждений, связь с которыми могла потребоваться в любую минуту. Там было записано 233 телефонных номера – другие больницы, автобазы, аэродромы, таможни, аптеки, министерства, места возможного пребывания врачей-консультантов».Из воспоминаний коллег-физиков
12 января у Ландау остановилось дыхание, но физики раздобыли необходимый дыхательный аппарат. Ещё через 10 дней начался отёк мозга, подходящее лекарство нашли в Англии. Британский коллега обещал доставить его в аэропорт. Он опаздывал и позвонил начальнику аэропорта Хитроу – самолёт задержали на два часа. В Шереметьеве лекарство уже ждал дежурный физик.
В апреле Ландау начал приходить в себя. В конце 1962 года он получил Нобелевскую премию «за пионерские работы в области теории конденсированных сред, в особенности жидкого гелия». Он был единственным в истории лауреатом, которому вручали награду в больнице. Американский журнал «Life» даже опубликовал статью «Нобелевская премия после смерти».
Лев и Кора разбирают поздравительные телеграммы после того, как Ландау вручили Нобелевку, 1962 год / Фото: РИА НовостиПоследние шесть лет жизни он не занимался физикой и хотя в быту оставался жизнерадостным человеком, каким всегда был, многие близкие считали аварию его «духовной смертью». Формула, которую Ландау когда-то вывел, оказалась верной: любви и общения для счастья всё-таки недостаточно.
Ландау умер в 1968 году после очередной операции. А «Курс теоретической физики» Льва Ландау и Евгения Лифшица переиздаётся до сих пор.
Эльвира Солодовникова
Роберт Орос ди Бартини — непонятый гений Понтекорво посоветовал звонившим обратиться в оборонный отдел ЦК, там знали о Бартини. И вскоре история с «невнятными формулами» зашла так далеко, что вместо фактов люди обсуждали массу нелепых слухов, от которых сворачивались в трубочку уши.
Один из нереализованных проектов Бартини Очевидцы утверждают, что работал над статьей авиаконструктор с 1957 года и уже пытался опубликовать ее 1960 и 1962 годах, но из-за объективного сумбура в тексте получал отказ. Даже после переделки и сокращения, которых не желал создатель, текст несколько раз возвращали. В 1965 году Бартини вспомнил о Понтекорво и подумал «земляк земляку не откажет». И вот работа поступила в редакцию.
Линейный вид
