|
Senior Member
МегаБолтун
Регистрация: 02.06.2006
Адрес: Москва
Сообщений: 72,130
Вес репутации: 10
|
Лингвист объяснил русский менталитет через слова
Лингвист Алексей Шмелев объясняет, как слова вроде «врать», «заодно», «мир» и «ябеда» незаметно для нас самих определяют наш взгляд на окружающий мир.
Любой язык отражает определенный способ восприятия действительности, который называется языковой картиной мира. Значения слов и выражений складываются в единую систему взглядов, которую, даже не зная об этом, разделяют все носители языка.
Мы, не задумываясь, выбираем между близкими по смыслу словами «врать» и «лгать», «друг» и «приятель», исходя не из основных значений этих слов, а из фоновых, тех, о которых зачастую даже не пишут в толковых словарях. Более того, эти фоновые значения объединяют слова, которые на первый взгляд никак не связаны: так «простор» оказывается ключевым для слов «уют» или «гулять», а без слова «заодно» невозможно «зайти в гости».
Полностью описать русскую языковую картину мира невозможно, хотя бы потому, что в ней постоянно что-то меняется — вместе с языком. Но даже небольшой «букварь», в котором собраны ключевые для русской языковой картины мира слова, может показать, как сильно мы зависим от языка, на котором говорим.
«А вдруг» и «авось»
Несмотря на то что слово «авось» сейчас употребляется редко, оно является принципиальным для русской языковой картины мира и, в частности, для мифа о русских. Часть этого мифа — идея о том, что русский «действует на авось» и «рассчитывает на авось».
Слово «авось» отражает установку: может произойти все, что угодно, и поэтому можно не принимать во внимание некоторые неприятности, всего все равно не предусмотришь. Для носителя русского языка важна и другая установка, которую выражает словосочетание «а вдруг»: любая неприятность может произойти, надо все предусмотреть и перестраховаться. Казалось бы, противоречие. Но это не так. Обе установки связаны с ключевой для языка идеей о непредсказуемости мира, собственных действий и результатов этих действий. Всегда есть надежда: «Авось обойдется». А если не обошлось, можно сделать вид, что ты ни при чем, сказав «не успел» вместо «не сделал», «мне не работалось» вместо «я не работал».
«Быт»
Рутина «быта» противопоставлена «бытию», которое означает существование, связанное исключительно с духовным. «Быт» возникает там, где живет человек: быт может быть дачным, больничным, лагерным, его можно налаживать и устраивать в любом месте. В некоторых обстоятельствах «быт» превращается из привычного окружения в агрессивную среду, и тогда он может «заесть», «засосать». Но на него всегда можно махнуть рукой и сказать: «Ну, это так — быт».
«Врать»
Русский язык обозначает говорение неправды двумя глаголами — «лгать» и «врать», и различие между ними для носителя принципиально. «Лгать» относится к бытию, и там ложь непростительна. А когда человек врет, это бытовое действие. Когда можно употребить глагол «врать», но нельзя — «лгать»? Случай первый: «Где живет Иванов? — На Пречистенке. Ой, вру, на Остоженке». Здесь «врать» — это «сказать, не подумав», и отсюда парадоксальные высказывания вроде «врет, врет, да и правду соврет». Второй тип вранья — когда человек просто считает, что лучше, чтобы никто не знал правду. Так дети часто врут родителям, когда думают, что те либо расстроятся, либо накажут. Родители специально учат детей: «Врать нехорошо». Не плохо, а именно нехорошо. Сказать «лгать — нехорошо» невозможно. И есть, наконец, «художественное» вранье. В русском языке есть очень характерный глагол «приврать» — такое небольшое вранье, приправа к правдивой в целом истории. Но если человек увлекся враньем, то это уже плохо:
«Еще двадцать,
Еще тридцать,
Ну еще туда-сюда,
А уж сорок,
Ровно сорок, —
Это просто ерунда!».
«Гулять»
Главное в русском «гулять» — не пешее перемещение, а ощущение свободы. Когда человек «гуляет», это значит, что он не отягощен обязанностями. «Обязанность», в свою очередь, происходит от слова «вязать» и с точки зрения русского языка, безусловно, является грузом, поэтому она бывает «тяжкой» и ее можно «переложить» или даже «свалить» на другого человека.
Чтобы начать «гулять», даже необязательно выходить из дома — достаточно просто взять «отгул» на работе или «прогулять» школу. Гулять можно одному, с друзьями или целым городом. Народные гулянья — это может быть все, что угодно: концерты, сжигание маслениц, салюты и т.д. Хотя в этом году появились, наоборот, народные прогулки, которые означают исключительно массовое пешее перемещение. Ну и, конечно, не надо забывать о традиционном значении «гулять»: «Императрица Мария Федоровна, узнав, что граф Платов ездил в Царское село, спросила, ну а что вы там делали, гуляли? И он отвечал: нет, государыня, большой гульбы не было, а так, бутылочки по три на брата осушили».
«Душа»
Душа в наивно-языковом представлении воспринимается как своего рода невидимый орган, локализованный где-то в груди. У души есть стороны и тайники, с нее можно снять груз, ее можно вынуть и вложить, раскрыть, в нее можно залезть и даже плюнуть.
Душа — вместилище внутренних состояний человека. Те состояния, которые имеют внешние проявления или, по крайней мере, не противоречат таковым, находятся на поверхности этого вместилища (он улыбался, потому что у него было светло на душе); скрытые от посторонних мысли и чувства находятся где-то в глубине (в глубине души он был романтиком). Если душа человека — вместилище его сокровенных мыслей и чувств, то дух составляет его внутренний стержень. В критических ситуациях человеку необходимо присутствие духа (невозможно сказать «присутствие души», ведь душа у человека есть всегда), и, прежде чем что-то предпринять, он часто должен «собраться с духом». Дух позволяет человеку подниматься на большую высоту — «воспарять духом», но он может и «упасть духом». Если дух угасает, это еще не свидетельствует об отчаянии, но все же о некоторой потере энтузиазма. Таким образом, для человека важно горение духа. Горение же души (выражение «душа горит») свидетельствует лишь об особого рода энтузиазме — о желании выпить.
«Еще»
Слово «еще» — короткий способ сказать «не делай поспешных выводов». Человек может думать, основываясь на некоторых высказываниях или обстоятельствах, что некое событие больше не произойдет. А его собеседник, добавляя слово «еще», призывает не торопиться. Характерные русские фразы: «да не волнуйся, ты еще сто раз съездишь», «мы еще посмотрим», «я тебе еще задам».
«Жалость»
Лингвист Ирина Левонтина прекрасно описала склонность к жалости как специфически русскую черту. В русской народной культуре «жалеть» часто тождественно «любить». Это очень стихийное чувство, мгновенная реакция души на чужое страдание. Жалость может охватить, захлестнуть, сжать сердце, как и любовь. При этом жалость может быть и чувством эгоцентрическим. В основе сострадания, например, лежит частичное отождествление себя с другим человеком. Жалость же указывает на самостоятельное чувство, независимое от чувств другого человека. Поэтому только жалость можно испытывать к мертвым и к себе самому, в то время как сострадание в этих случаях невозможно. Жалость иногда сопровождается покровительственным отношением к объекту чувства и может даже стать оскорбительной: «Вы вызываете у меня жалость».
«Заодно»
В русском языке выражена идея, что трудно приступить к делу, потому что для этого надо мобилизовать внутренние ресурсы — собраться с мыслями, с силами, с духом. А если уж человек приступил к активной деятельности, то на него «заодно» можно навешать сколько угодно дел — потому что ему не надо второй раз «собираться».
Например, просто сказать человеку «сходи за хлебом» как-то невежливо. Но если я вижу, что человек собирается на прогулку, я могу ему сказать: «Ты все равно идешь на улицу, купи заодно хлеба». И это совершенно нормально, потому что нам обоим понятно, что главное, самое сложное, он уже сделал — собрался выходить. Можно по-другому — соблазнить получением дополнительного приятного результата — «сходи за хлебом, заодно воздухом подышишь». А когда человек говорит о своих действиях, он может принизить свою заинтересованность в результате. Возвращаясь из магазина и гремя бутылками, человек может сказать — «вот зашел в магазин, заодно водки купил». Это типичная русская вещь, когда люди как будто бы рационализуют свою деятельность. Но именно как будто бы, потому что дело не в рационализации, а в том, чтобы не предпринимать усилий.
«Истина» и «правда»
Истины люди не знают, если только она не избитая. Поэтому и сказать ее нельзя. Истина — это то, как устроен мир, в отличие от правды — того, что люди могут узнать. Самый простой способ узнать правду — это чтобы ее сказали. Другое дело, что сказать можно не только правду, но и неправду или полуправду. А вот неистины и полуистины не бывает. Если правда может быть у каждого своя, то истина — одна. Именно поэтому в суде каждый свидетель говорит то, что считает правдой, а суд уже может попробовать установить истину.
«Кровь»
Все, что связано с «составом» человека — с его духом и плотью, с его душой и телом, безусловно, является определяющим в языковой картине мира. И «кровь» — хороший тому пример. Прежде всего, она служит носителем генетической информации, поэтому говорят «в его жилах течет цыганская кровь», а родственников называют «кровными». Кровь также участвует в проявлении самых сильных эмоций, и тогда она «бросается в голову» и «кипит». Хладнокровный человек — тот, кто не подвержен действию страстей. Кровь — это то, что можно проливать на поле битвы, и она же метонимически используется для обозначения убийства («Он так рвется к власти, что не остановится и перед кровью»). В юности у человека бывает горячая кровь, она горит, играет. С возрастом кровь остывает, течет медленней: «Здравствуй, мое старение! Крови медленное струение».
«Любовь»
«Любовь» — это, с одной стороны, свойство, а с другой — чувство.
Объектом любви-свойства становится некий класс повторяющихся ситуаций, который доставляет удовольствие: «я люблю порядок в комнате» и «я люблю прогулки на свежем воздухе». Второй тип любви — чувство, которое испытывает человек по отношению к некоторой личности или к чему-то воспринимаемому как личность. Описываются эти чувства довольно сложно, потому что жену, дочь, мать, отца, брата, любовницу, Бога любят по-разному. И вовсе необязательно, что эти чувства связаны с удовольствием — обязательным компонентом любви-свойства. Скажем, человек может любить своих детей, но это не значит, что он получает от них удовольствие. Носители языка эту разницу между любовью-чувством и любовью-свойством замечательно выразили в анекдоте: «Гиви, помидоры любишь? Есть люблю, а так — нет».
«Мир»
Мы употребляем это слово в двух значениях: мир как Вселенная и мир как противоположность войне. Разумеется, когда-то это было одно слово.
Более того, я склоняюсь к тому, что два значения «мира» — это некоторый поэтический прием Кирилла и Мефодия. Они решили использовать одно славянское слово, означавшее «упорядочивание, порядок, лад» для перевода двух греческих слов εἰρήνη и κόσμος (космос). Дело в том, что в богослужебных текстах, которые переводили Кирилл и Мефодий, и в текстах Священного писания слова «εἰρήνη» и «κόσμος» встречались в одном предложении («мир мирови Твоему даруй»).
Или, скажем, фраза, с которой начинается ектения в греческом (и в церковнославянском): «Миром Господу помолимся». Очень естественно понимать ее как «всем миром», то есть все вместе. Исходное же значение, как видно из греческого текста, — это без конфликтов, в согласии. Но сами значения между собой очень близки: «все вместе» и «все в согласии» — это почти одно и то же. Вот Кирилл и Мефодий и увидели связь между двумя разными вещами и решили, что их можно заменить одним славянским словом.
«Неприкаянность»
Кажется, что это слово существовало давно, но его нет ни в словаре Даля, ни в древнерусских текстах, и раньше конца XIX века оно не встречается. Возможно, оно связано с какими-то жаргонными, тайными языками, в которых «неприкаянный» означало «ни к чему не приделанный». То есть оно вообще никак не связано с покаянием, хотя это первое, что обычно приходит на ум.
Слово это стало означать некоторое специфическое состояние, которое лучше всего описывается тоже очень характерным русским словом «маяться». Оно, в свою очередь, связано с основополагающим для русской языковой картины мира представлением о свободе, как о просторе, но отражает другую сторону этого представления. Когда простора слишком много, человеку становится неуютно, и он не может найти себе место.
«Общение»
По определению Анны Зализняк, общаться — это «разговаривать с кем-то в течение некоторого времени ради поддержания душевного контакта». При этом разговор не обязательно должен быть «о главном» — речь может идти в том числе и о пустяках; суть в ощущении общности. Между людьми, которые общаются, имеются определенные отношения.
Все, что касается отношений — в данном случае дружеских, — для русской языковой картины мира очень важно. И в ситуации, когда по-английски можно просто сказать a friend of mine, по-русски приходится решать, какой из «терминов дружбы» описывает отношения наиболее адекватно — «знакомый», «приятель», «друг». Сам факт знакомства делает человека «своим», выделяет его из множества «чужих». И тогда «по знакомству» можно что-нибудь получить, более тесные отношения для этого не требуются.
На первый план в идее «приятеля» вышло удовольствие, получаемое от общения с ним. Кроме того, очень важно, что приятели общаются в неформальной атмосфере, на равных. Для русского концепта «друг» ключевой, по-видимому, является готовность помочь в случае необходимости. Отсюда частотность выражения «будь другом». А вот интенсивное задушевное общение не является необходимым условием: так, можно считать своим другом человека, с которым не виделся уже много лет, но про которого сохраняешь уверенность: если понадобится — он не подведет.
__________________
Твори Любовь ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС!
ЗАВТРА может быть ПОЗДНО!
|
— пророческая книга св. Иоанна Богослова, излагающая грядущие судьбы мира до Второго Пришествия Иисуса Христа и Страшного Суда над всем человечеством. 
Линейный вид
