О том, как отреагировал на «Хоббита» Рейнер Анвин, вы уже знаете. Собственно, именно его внутренняя рецензия решила исход дела. В начале декабря с Толкином официально подписали договор. Однако до выхода книги в свет было ещё далеко.
Когда в конце февраля пришли гранки, Толкин обнаружил, что его родной текст во многом несовершенен. Местами его следовало хорошенько переписать, сделать стилистически более единообразным… но, чёрт возьми, любое исправление означало дополнительные затраты. Сейчас переверстать текст — вопрос нескольких часов, но тогда его набирали вручную — каждую букву! Нельзя было просто «ужать здесь и добавить там». Но и оставить его в текущем виде Профессор не мог.
И тогда Толкин принялся с ювелирной точностью делать замены. Вместо каждой выброшенной фразы он писал другую, которая по количеству знаков была один в один с забракованной. В сопроводительном письме издателю он приносил свои глубочайшие извинения и особо упоминал, что готов заплатить за дополнительные расходы, буде таковые возникнут.
Впрочем, расходы на книгу вообще грозили превысить изначально запланированные — а это ставило под угрозу её рентабельность.
Как мы помним, юный Рейнер полагал, что «Хоббиту» не нужны иллюстрации, но его обязательно следует снабдить картами. Толкин, впрочем, уже имел в запасе и то, и другое. В те годы рисование было обычным занятием как для детей, так и для вполне состоявшихся джентльменов. Толкин был самоучкой, но получил от рано почившей матери и других родственников много советов. Он любил рисовать пейзажи, а также часто делал иллюстрации к собственным сказкам; не будем забывать и о ежегодных письмах Рождественского деда.
Что до карт, то они были его страстью, как и разного рода алфавиты. Словом, к 1936 году в архивах Толкина уже имелось несколько карт и рисунков, не говоря уже о массе набросков. Профессор решил, что не будет лишним послать всё это издателю, и для этого практически перерисовал ряд работ. Он принялся за дело после заключения контракта, и уже к 4 января у него были готовы карта Трора и карта Диких земель, а также четыре чёрно-белые иллюстрации. Их он выслал издателю, а двумя неделями позже отправил вдогонку ещё шесть рисунков.
Анвину иллюстрации очень понравились. Он не хотел увеличивать себестоимость книги, но всё же решил их использовать. К сожалению, чтобы сэкономить, отказались от идеи с невидимыми рунами на карте Трора. По замыслу Толкина, их следовало напечатать с оборотной стороны листа — так, чтобы они проступали на карте, только если посмотреть на просвет.
Работа с Толкином настолько увлекла Стенли Анвина, что тот заказал автору дизайн обложки и суперобложки. В результате возник пул иллюстраций, которые давно уже считаются классическими, — от суперобложки до потрясающих пейзажей и интерьеров. Толкин фактически стал одним из первых британских авторов, которые сами иллюстрировали собственные книги. Да и вообще отношение к нему с самого начала было особое. Рейнер Анвин в своих воспоминаниях писал, что только за 1937 год Толкин отправил в издательство 26 писем, зачастую написанных от руки, размером в пять и больше страниц, и в ответ получил 31 письмо — случай совершенно беспрецедентный!
Первое британское издание «Хоббита». Настоящий раритет
Усилия издателей оправдались: книга имела потрясающий успех. Её выпустили 21 сентября 1937 года небольшим тиражом в 1500 экземпляров, однако уже к началу декабря издательство вынуждено было сделать дополнительный тираж в 2300 экземпляров. «Хоббит» собрал весьма лестные отзывы в прессе, права на него ещё до публикации были куплены американским издательством Houghton Miffl in Company, для которого Профессор сделал ещё пять полноцветных иллюстраций.
За океаном книга тоже снискала бешеный успех и собрала отличные отзывы в прессе. Интересно, что никто из исследователей не отметил одну забавную деталь. В письме к Стенли Анвину ещё весной 1937 года Толкин, когда идёт речь о возможном иллюстрировании «Хоббита» штатовскими художниками, подчёркивает: «Вероятно, дело отлагательств не терпит? Тогда, наверное, предпочтительно, чтобы американцы не потеряли интереса, позволить им поступать, как сами сочтут нужным, — но оставляя за собою право (оговариваю особо) наложить вето на всё произведённое или навеянное диснеевской студией (вся диснеевская продукция вызывает у меня глубочайшее отвращение)».
Казалось бы, с чего вдруг особо подчёркивать своё отношение к фильмам Диснея (тем более что дальше Толкин пишет: он видел иллюстрации американских художников, которые полагает «превосходными»)? Однако опасения писателя выглядят оправданными, если вспомнить, что его «Хоббита» должны были издать в Штатах к началу 1938 года, а 21 декабря 1937-го на экраны вышел первый полнометражный мультфильм Уолта Диснея — «Белоснежка и семь гномов».
Видимо, Толкин понимал, что сравнение двух потенциальных хитов неизбежно — и с самого начала не хотел играть на одном поле с теми, чью продукцию почитал квинтэссенцией пошлости. Его опасения, кстати, оправдались: «Хоббита» и «Белоснежку» действительно сравнивали. «В Америке гномы нынче в моде», — писал один из рецензентов, а другой утверждал, что толкиновским гномам бойфренды Белоснежки и в подмётки не годятся.
Первое американское издание «Хоббита» вышло уже с цветными иллюстрациями
Тайна имени
Страница артбука экранизации
Ну а откуда же, собственно, взялись хоббиты? Почему именно это слово использовал Толкин для обозначения невысоких гуманоидов с шерстью на ступнях? Часто говорят, что hobbit возник в результате слияния двух слов: hob (разновидность волшебного народца) и rabbit (кролик). Однако сам Толкин отрицал любые связи его хоббитов с кроликами. Зато в одном из интервью он допустил, что, возможно, на такое название его вдохновил роман Babbit (1922) Синклера Льюиса. Герой книги Джордж Ф. Бэббит — типичный средней руки бизнесмен из мелкого городка, его фамилия в английском языке стала нарицательным именем. Позднее, во «Властелине колец», Профессор ссылался на некое гипотетическое слово из староанглийского — hol-bytla, что означает «обитающий в норе».
Между тем уже после смерти Толкина фольклористка Кэтрин Бриггз (одна из величайших исследовательниц британских легенд и преданий) обнаружила, что слово «хоббит» впервые появилось в 1895 году в работах её коллеги Майкла Дэнема — в перечне сверхъестественных и волшебных существ, которые фигурируют в народных сказках. К сожалению, Дэнем упоминает его в этом перечне без каких-либо пояснений, так что мы не знаем наверняка, где именно он его записал и какими особенностями обладали «реальные» хоббиты (скорее всего, это был синоним для обозначения существ, известных как хобгоблины или брауни). Знал ли Толкин о существовании этого тома, читал ли он его? Если даже и читал, то, скорее всего, к 1930-му году, когда написал о живущем в норе хоббите, вряд ли помнил об этом слове.
Сказка или эпос?
Успех «Хоббита» в Британии и Штатах был невероятным: книга отлично продавалась, получила премию «Нью-Йорк Геральд Трибьюн», шли переговоры об издании на других языках. Однако триумфальному шествию Бильбо и его компаньонов помешала Вторая мировая война. В Британии ввели жёсткие ограничения на использование бумаги; вдобавок, как назло, бомбёжке подвергся склад бумаги «Аллена и Анвина». Почти на десять лет «Хоббит» пропал с рынка — интерес к нему оживился лишь с выходом новой сказки Толкина под названием «Фермер Джайлс из Хэма» (1949).
Одна из цветных иллюстраций Толкина. Орёл здесь аккуратно срисован с литографии Александра Торбурна к книге «Птицы Британских островов и их яйца» Т.А. Коварда. Бильбо спит в сапожках — ошибка самого Толкина, поскольку по книге он уже остался без них.
И, конечно, продажи невероятно подскочили после того, как наконец-то появилось долгожданное продолжение приключений Бильбо… в котором собственно Бильбо была отведена эпизодическая роль. «Властелин Колец», безусловно, увеличил популярность «Хоббита», — однако перед выходом из печати «Братства Кольца» Толкин оказался перед серьёзной дилеммой.
То, что сперва начиналось как продолжение хоббичьих приключений, вскоре стало мрачным и эпическим повествованием, напрямую связанным с историей Арды. Однако нужно было как-то увязать «Властелина» с «Хоббитом», тем более что многие эпизоды из сказки играли ключевую роль в романе! Взять ту же сцену с Горлумом — её явно следовало переработать. В сентябре 1947 года Толкин выслал некоторые исправления в текст «Хоббита» — предполагая, что Стенли Анвин просто ознакомится с ними и выскажет своё мнение. Тот, однако, воспринял их как окончательные правки и вскоре выпустил переделанную сказку.
В результате некоторое время — до публикации «Братства Кольца» — «Хоббит» выходил уже в новой версии, но с авторским предисловием, в котором Толкин пояснял причины расхождений.
Но даже и в таком виде сказка смущала автора своей сказочностью. Он чувствовал явный стилистический разрыв между «Хоббитом» и его продолжением — и потому в 1960 году со свойственной ему дотошностью снова взялся за переработку. На сей раз на свет должна была появиться книга, более гармонично перекликающаяся с «Властелином». Кроме того, путешествие Бильбо, гномов и Гэндальфа следовало увязать с географией Средиземья из «Властелина», вписать в историко-мифологический контекст…
Толкин переработал первую главу, затем вторую, взялся за третью… и вынужден был отказаться от своей затеи! То, что выходило из-под его пера, возможно, выглядело более «властелиноколечно», но, увы, разрушало ту атмосферу сказки и чуда, которая была присуща «Хоббиту». Переписать книгу заново означало, по сути, уничтожить, перечеркнуть её. Толкину хватило мудрости понять это и вовремя остановиться.
Бильбо беседует со Смаугом. Обратите внимание на надпись на чане с золотом в левом нижнем углу — она гласит: «Золото Трора и Траина, да проклят будет вор». На самой верхушке золотой горы, на заднем плане, очевидно, сияет Великий камень. Слева от драконьего хвоста лежит ожерелье из изумрудов, что принадлежало Гириону, властителю Дейла. У Бильбо на пальце кольцо, поэтому он невидим для дракона.
Зато он написал «Поход к Эребору» — своеобразное дополнение к «Властелину колец». В этом эпизоде Гэндальф уже после победы над Сауроном, в Минас-Тирите, рассказывает уцелевшим членам Братства о событиях «Хоббита» — но со своей точки зрения. В таком виде иное изложение уже известных нам событий выглядит на удивление естественно; пожалуй, это наиболее удачная попытка свести воедино линии «Хоббита» и «Властелина колец», не перекраивая при этом саму сказку. К сожалению, из-за недостатка места «Поход к Эребору» не вошёл в приложения к роману и остался в нескольких версиях, которые уже после смерти Толкина его сын Кристофер опубликовал в сборнике «Неоконченные предания Нуменора и Средиземья».
Разумеется, в течение жизни Толкин воспринимал «Хоббита» по-разному: сперва как сказочку для развлечения собственных детей, затем как некий литературный опус, даже не доведённый до конца, наконец — как книгу, которая принесла ему успех и привела к появлению «Властелина колец». По сути, если бы не «Хоббит», то главный труд жизни Толкина, его истории о мире Арды, так никто бы никогда и не прочитал, — ведь и «Сильмариллион» появился уже после его смерти лишь благодаря интересу читателей к Средиземью.
Безусловно, с появлением каждой экранизации и вообще любой трактовки этой сказки возникает спор: а, собственно, как мы должны воспринимать «Хоббита» — как сказку для детей или как часть обширного эпоса? И, конечно, пуристы в очередной раз оживились после выхода первой части «Хоббита» от Питера Джексона.
Мне кажется, если мы уважаем мнение самого автора, ответ очевиден: «Хоббит» представляет собой
и то, и другое. Или, если угодно, это сказка, сквозь которую в какой-то момент проступает совсем не детская история. Ну как тут не вспомнить о переводах на русский, которые во многом более
осказочнены, чем оригинал, вплоть до выбрасывания фраз и целых сцен? Проверьте-ка: в вашем издании Беорн рассказывает о том, что пытал пойманных гоблинов и варгов перед тем, как убить их?..
«Хоббит» таит в себе немало секретов, и мы раскрыли перед вами лишь малую их часть. Но ведь тайны интереснее открывать самому, а ключи — что ж, теперь вы ими владеете. Вперёд, читатель, к Эребору!..
«Властелин» кроется в деталях
Иллюстрации Толкина к «Хоббиту» — тема отдельная и обширнейшая. Мы же обратим ваше внимание на два рисунка.
Суперобложка сулила читателю вполне конкретные приключения: здесь мы видим и орлов, и дракона, и город на Долгом озере, и, конечно, гору Эребор. Более того, наличие на небе одновременно солнца и молодого месяца неслучайно — именно с таким их положением были связаны чары, отпирающие магическую дверь. А вот рунами, бегущие по периметру, Толкин зашифровал очень простую надпись: «“Хоббит, или Туда и обратно” — сочинение Бильбо Бэггинса из Хоббитона о его путешествии, длившемся год, — было обработано на основе его воспоминаний Дж. Р. Р. Толкином и опубликовано “Джордж Аллен и Анвин лтд.”».
Не менее интересна цветная иллюстрация «Холм: Хоббитон-за-Рекой», на которой, если присмотреться, можно обнаружить множество деталек, по «Хоббиту» нам не известных. Скажем, на верхушке холма виднеется то самое дерево, под которым Бильбо пышно праздновал свой юбилей (и столь неожиданно исчез). Три хоббитские норы на юг от забора Бильбо — это усадьба, где живёт Сэм Гэмджи со своим отцом. Мельница принадлежит Теду Сэндимену. Деревья неподалёку от мельницы — цветущие каштаны, те самые, которые потом уничтожит Саруман… И всё это было нарисовано тогда, когда Толкин даже не задумывался о продолжении «Хоббита»!
Толкин. Хоббит. Властелин Колец. Туда и Обратно.
Профессор Толкин с семейством
Один из ранних эскизов к «Хоббиту», где Гэндальф ещё изображён в виде небольшого человечка. Интересно, что на двери Бильбо он начертил две руны: В (burglar — взломщик), D (danger — опасность), а также стилизованный алмаз — символ награды за труды взломщика, готового рискнуть жизнью
Линейный вид
