МАТЕРИАЛЫ АНТИТЕТИЧЕСКОЕ МЫШЛЕНИЕ

[Феникс Джонатанович ДонХуанЦзы]

Антитетический метод

Антитетический метод — метод противопоставления понятий и тезисов, дуалистического членения действительности. Результатом применения метода являются бинарные оппозиции типа «земля — небо», «свет — тьма», «добро — зло», «идеальное — материальное», «субъект — объект» и др.
Антитетический метод позволяет видеть в мире как одно, так и иное. Так, однажды у Насреддина спросили: — Где у тебя нос? Ходжа указал на затылок. — Ходжа, — сказали ему, — ты как раз показываешь на противоположное место. — Ага, — ответил ходжа. — Вот видите: пока не выяснится антитезис, и тезис не определится.
В антитетичности мир дан в его полноте и целостности. В «Дао дэ цзин» сказано: «Видя петуха, помнить о курице — вот вещь глубочайшая, способная вместить весь мир. ...Видя белое, помнить о черном — вот идеал для всей Поднебесной. ...Видя славу, помнить о позоре — вот пропасть, способная вместить весь мир».
В бинарной оппозиции одновременно рассматриваются два противоположных понятия, одно из которых обычно утверждает какое-либо качество, а другое — отрицает. Первый член оппозиции обычно маркирован положительно, второй — отрицательно. Именно так маркировали пифагорейцы 10 пар противоположностей:

• • предел и беспредельное;
• • четное и нечетное;
• • единое и множество;
• • правое и левое;
• • мужское и женское;
• • покоящееся и движущееся;
• • прямое и кривое;
• • свет и тьма;
• • хорошее и дурное;
• • квадратное и продолговатое.

Антитетические понятия фиксируют контрадикторные и контрарные противоположности. Контрадикторные противоположности образуются делением класса объектов на два подкласса по наличию или отсутствию признака (как в учении Фихте: «Я — не-Я»), Иногда в таких понятиях резюмируется содержание философского учения. Бертран Рассел вспоминал: «Когда я заинтересовался философией — предметом, который в силу каких-то причин предавался анафеме, — мне сказали, что всю ее можно резюмировать следующим образом: “What is mind? — No matter. What is matter? — Never mind”»[1].
Контрарные противоположности образуются делением упорядоченного класса объектов на три подкласса (например, углов — на острые, прямые и тупые; признаков — на единичные, особенные и всеобщие). Контрарные противоположности полярны и опосредованы переходным, промежуточным подклассом: между острыми и тупыми углами — прямыми, между единичными и всеобщими признаками — особенными и т.д.
Контрадикторными противоположностями оперирует дихотомия — метод классификации делением объема понятия (класса, множества) на два соподчиненных его вида. В общем случае результат дихотомии имеет вид «лестницы» или бинарного дерева.
Часто под видом дихотомии реализуется двучленная политомия, в которой признаки соподчиненных классов, вообще говоря, логически не противоречат друг другу, но могут быть контрарны. Так, деление высказываний на истинные и ложные не дихотомично, так существуют и неразрешимые высказывания (неистинные и неложные).
Примером совмещения дихотомии и псевдодихотомии может служить «древо Порфирия», в котором сирийский философ-неоплатоник Порфирий (232—304) представил содержание философского понятия субстанции1.
Воображаемый спор между Порфирием и представителем арабского аристотелизма Аверроэсом (1126—1198)
Антитетический метод применяется при систематизации и изложении философских положений. Протагор утверждал, что о всякой вещи можно говорить за и против.
Секст Эмпирик писал: «Основное же начало скепсиса лежит главным образом в том, что всякому положению можно противопоставить другое, равное ему» («Три книги Пирроновых положений», ок. 175).
В схоластической философии метод ведения дискуссии pro et contra (за и против), при котором выдвигаются два ряда противоречащих аргументов, систематически применялся при обсуждении спорных вопросов. Так, Пьер Абеляр в трактате «Sic et Non» («Да и нет») собрал и сопоставил противоречащие друг другу фрагменты из Библии и положения теологии.
Большое впечатление на общественность произвели антиномии чистого разума, сформулированные Кантом в «Критике чистого разума» (табл. 5.1). Антиномия («конфликт законов») — это контрадикторное противоречие между двумя суждениями, каждое из которых считается в равной степени обоснованным или логически выводимым.
Антиномии чистого разума
Таблица 5.1



Тезисы
Антитезисы
Мир имеет начало во времени и ограничен также в пространстве
Мир не имеет начала во времени и границ в пространстве; он бесконечен и во времени, и в пространстве
Всякая сложная субстанция в мире состоит из простых частей, и вообще существует только простое или то, что сложено из простого
Ни одна сложная вещь в мире не состоит из простых частей, и вообще в мире нет ничего простого
Причинность по законам природы есть не единственная причинность, из которой можно вывести все явления в мире. Для объяснения явлений необходимо еще допустить свободную причинность
Нет никакой свободы, все совершается в мире только по законам природы
К миру принадлежит или как часть его, или как его причина безусловно необходимая сущность
Нигде нет никакой абсолютно необходимой сущности — ни в мире, ни вне мира — как его причины
Гегель в одном из комментариев к антиномиям Канта указал на ограниченность этого перечня: «Более глубокое рассмотрение антиномической или, вернее, диалектической природы разума показывает, что вообще всякое понятие есть единство противоположных моментов, которым можно было бы, следовательно, придать форму антиномических утверждений. Становление, наличное бытие и т.д. и всякое другое понятие могли бы, таким образом, доставить нам свои особые антиномии, и, стало быть, можно установить столько антиномий, сколько имеется понятий. — Античный скептицизм не пожалел труда и обнаружил это противоречие или эту антиномию во всех понятиях, которые он нашел в науках»[2].


В ряде философских учений утверждается недвойственность и считается, что многие дихотомии либо нереальны, либо имеют локальное значение. Будда говорил: «В видении есть только видение. Нет видящего, нет и видимого. В слушании есть только слушание. Нет слушающего, нет и слышимого». Таким образом, недвойственность в буддизме предполагает осознание того, что двойственность себя и мира является иллюзией.

[Феникс Джонатанович ДонХуанЦзы]

Антитетичность мышления

Антитетическая Логика
- основана на признании двух взаимоисключающих идей, парадоксальном согласии с расколотостью мышления, с хромающими решениями. Тем самым не создается достаточной основы для формирования эффективных решений в сложных, изменяющихся условиях, что требует максимального сведения всего разнообразия значимых факторов к единству.

В отличие от логики инверсии здесь признаются одновременно два взаимоисключающих принципа, два не слышащих друг друга монолога; здесь мышление рождает парадоксы, но не преодолевает их. Для этого нужна логика медиации.

Логика медиации
Инверсия в культуре — это логически мгновенный переход смысла от одного полюса к противоположному в изменившихся условиях. В процессе инверсии партиципация к одному полюсу сопровождается отпадением от противоположного полюса и, наоборот. Инверсия, как идеальный тип смыслообразования, ведет к повторению, тиражированию смыслов, к серому творчеству.

Логика медиации, напротив, нацелена на поиск нового смысла за рамками ранее сложившихся смыслов, ценностных представлений. Медиация — это способность субъекта противостоять инверсии. Медиация осваивает смыслы полюсов дуальной оппозиции, отрицая их абсолютность как основание смыслообразования, постоянно подвергая сомнению их право быть основаниями. Медиация нацелена на постоянное обновление меры взаимопроникновения, диалога, синтеза противоположных смыслов.
По-существу, Медиация, как идеальный тип смыслообразования, это логика переосмысления, поиск новых смыслов и новых оснований формирования смыслов. Это постоянное переопределение смыслов всеобщего и особенного и меры их взаимопроникновения в целях обновления меры переосмысления. Это нацеленность субъекта на инновации и подлинное творчество.

[Феникс Джонатанович ДонХуанЦзы]

I. Антитетическая игра мысли

I. Антитетическая игра мысли
Если обратиться к исследованию одного отрывка из Гегеля, например к страницам Феноменологии о несчастном сознании, то нельзя не поразиться тому вечному круговороту «за» и «против», тому переходу от одного противоречия к другому, который является одной из самых глубоких черт гегелевского мышления. Дело в том, что несущественное, являясь существенным в том, что касается его противопоставления существенному, само оказывается существенным. Дело в том, что определяющее является определенным. Когда Гегель исследует идею силы, он показывает, что из двух сил, силы воздействующей и силы, испытывающей воздействие, как первая, так и вторая могут быть квалифицированы и как воздействующая и как испытывающая воздействие. Мы всегда находимся перед лицом того, что Гегель называет игрой сил, того, что можно было бы назвать непрестанной иронией. Идет ли речь о силе или о сознании, мы всегда видим раздвоение крайних противоположностей и движение от одной к другой.
Чтобы принять во внимание эту фундаментальную тенденцию разума, достаточно увидеть, как здравый смысл, настаивая на представлении, противоположном тому, что только что было изложено, реагирует на данное учение, увидеть для того, чтобы лучше почувствовать пристрастность идеи.

С другой стороны, изучение философии Просвещения, философии Канта, Фихте, Якоби могло бы показать разуму, уже предрасположенному мыслить подобным способом и видеть причастность противоположностей друг другу, как каждый из терминов, выдвигаемых этими философами, в тот момент, когда он утверждается как нечто, утверждается и как ничто. «То, что является эмпирическим, является для понятия чем?то абсолютным и в то же самое время не имеющим в себе ничего абсолютного».[3] Такое изучение показывает, как эти философы, из числа которых двое последних претендуют на то, что дают нам бесконечное, остаются замкнутыми в конечном, как их представление о конечном и о субъективном навязывает им идею объективного, которое раскрывается в исследовании лишь как чисто субъективное.
Это изучение позволило бы предвидеть, что, только уничтожая противоположные термины, мы на самом деле будем их полагать и утверждать, а также, более общим образом, что история философии могла бы быть самой философией; действительно, не пройден ли в формах философии Канта, Якоби, Фихте весь цикл философии субъективности и не повезет ли той философии, которая теперь появится на свет, стать истинной философией?
Дело в том, что бытие и небытие, подобное и различное, тождественное и иное являются категориями, которые подразумевают друг друга. Дело в том, что рассудок движется от одного из этих утверждений к другому, от одной категории к другой, подталкиваемый негативной силой разума, а также в том, что, движимый этой силой, переходя от одного ограниченного бытия к другому, он устремляется к своей гибели. На самом деле разум есть негативность.
Если мы изучим эту игру противоречий, то нам удастся увидеть, насколько неадеквактными были агностицизм Канта, агностицистский гностицизм Шеллинга, философия должного Фихте: ни со стороны сущности, ни с другой стороны нет ничего, что не было бы сущностью, не существует двух вещей, одна из которых являлась бы потусторонней (Jenseits) по отношению к другой.
Существует мышление, которое движется от одного к другому и которое является свидетелем той игры, которую оно порождает, и которая порождает его.
Иначе говоря, среди абстрактных форм нет ничего истинного и реального. Есть движение, которое движется от одного к другому, которое и есть истина.
Нет ничего неопределенного, как говорит Гегель в теологических фрагментах. «Человек существует лишь в той мере, в какой существует нечто ему противоположное. Ничто не несет в себе природы своего бытия; любая вещь необходима лишь относительно».[4]
Та ирония, о которой мы говорим, приносит с Собой новую ясность. В конце концов все усилия будут оправданы, и окажется, что они были предприняты в надлежащий момент. Несчастье, которое является обращением одной из этих крайностей в другую, само становится перевернутым несчастьем, становится счастьем.
Шопенгауэр показывает нам, как романтизм Приходит к несчастному сознанию; проблема, которую ставит Гегель, может быть выражена в терминах, используемых Стирлингом: «Следует ли на самом деле завершать свою систему, как это сделал Шопенгауэр? Существует ли другое сознание, кроме сознания несчастного?»[5]



Читайте также

2. Игра.

2. Игра. - Игра существует как наивное удовольствие витальной силы, свободное от всякого бремени действительности (Spiel ist als naive Lust der Vitalit?t ohne alle Last der Wirklichkeit). Как освобождение от принуждений действительности она есть путь к необязательности. Смех сопровождает удовольствие
II. Антитетическая игра и попытка синтеза

II. Антитетическая игра и попытка синтеза Однако этих переходов и обращений недостаточно, чтобы мы поняли гегелевскую диалектику. Мы в таком случае остаемся, так сказать, на том же уровне мышления; Гегель учитывал, например, что всеобщность, которая была бы чистой
Жизнь как игра

Жизнь как игра Совершенно очевидно, что если бы кто-то контролировал все, у него не было бы никакой игры. В жизни тогда не было бы ни непредсказуемых факторов, ни неожиданностей. Это можно было бы назвать одним большим адом.Если бы человек мог абсолютно все контролировать,
АЗАРТНАЯ ИГРА

АЗАРТНАЯ ИГРА Те, кто борется со случайностью, то есть с Богом, всегда полны таинственного достоинства. Не составляют исключения и азартные игроки.О ТОМ ЖЕИспокон веку отсутствие среди увлеченных азартной игрой пессимистов показывает, как поразительно схожа азартная
1. Сила и игра сил

1. Сила и игра сил Итак, один момент является как односторонне выступившая сущность, как всеобщая среда или устойчивое существование самостоятельных материй. Но самостоятельность этих материй есть не что иное, как эта среда; или: это всеобщее от начала до конца есть
СЕРИЙНАЯ ИГРА

СЕРИЙНАЯ ИГРА Но ведь такое опосредование очень скудно – как же человеческое сознание ему поддается? Здесь сказывается вся хитрость нашей субъективности: обладаемый предмет никогда не бывает скудным опосредованием, он всегда наделен абсолютной единичностью. Это
(c) Великая игра

(c) Великая игра Что происходит с цивилизацией, которая достигла «информационной вершины», то есть исчерпала пропускную способность науки как «канала связи»? Мы представим три возможных выхода из такого положения – три, потому что они соответствуют результатам
Великая игра

Великая игра ЧТО ПРОИСХОДИТ с цивилизацией, которая достигла «информационной вершины», то есть исчерпала пропускную способность науки как «канала связи»? Мы представим три возможных выхода из такого положения — три, потому что они соответствуют результатам
ИГРА

ИГРА ИГРА - разновидность физической и интеллектуальной деятельности, лишенная прямой практической целесообразности и представляющая индивиду возможность самореализации, выходящей за рамки его актуальных социальных ролей. И. - одно из ключевых понятий современной
ИГРА СО СМЕРТЬЮ

ИГРА СО СМЕРТЬЮ Мы уже говорили о похвальбе мужчин-Аресов своей смелостью и храбростью. В мирное время и в сугубо гражданской профессии они могут идти на осознанный риск и даже играть со смертью. Здесь интересно различить побуждение и характер таких подвигов у Аполлонов
ИГРА

ИГРА Дионис — ребенок, взращенный Зевсом, — это и архетип Божественного Дитяти. Потому ему присущи спонтанность и склонность к игре. В английском языке есть различие между словами «game» и «play». Оба они переводятся на русский как «игра», но в первом слове есть элемент
7. Интересное как страстность мысли и как игра

7. Интересное как страстность мысли и как игра Существуют интеллектуальные натуры, у которых интеллект сладострастничает и ищет в умственном и в духовном сладострастного удовольствия. Оно ничуть не связано с чем-либо сексуальным. Оно именно
I Игра

I Игра Жил-был однажды очень серьезный ребенок, настолько серьезный, что ему было глубоко жаль других детей, которые целыми днями играли. Этот маленький человечек догадался, что куклы, машинки, маски и другие игрушки для взрослых были ненастоящими и не представляли
Игра (Jeu)

Игра (Jeu) Деятельность, целью которой служит она сама или получаемое в ее процессе удовольствие; осуществляемая по своим собственным правилам и не имеющая необратимых последствий (достигнутое одной стороной может не приниматься во внимание другой или быть оспорено). Вот

[Феникс Джонатанович ДонХуанЦзы]

https://studfile.net/preview/7609179/page:2/
32. Субъективный идеализм и антитетический метод и. Фихте.

В отличие от объективных идеалистов (Гегеля и др.), которые считали, что первичная по отношению к материи идея существует сама по себе как объективная реальность, независимо от сознания человека, сторонники субъективного идеализма были убеждены в том, что:
• во-первых, единственной реальностью является идея;
• во-вторых, что идея существует только в сознании человека, то есть сознание человека является существенной реально-стью, вне которого ничего не существует.
Иоганн Готлиб Фихте (1762 — 1814) — представитель немецкой классической философии, профессор (в последний годы жизни — ректор) Берлинского университета.
Ключевым моментом философии Фихте было выдвижение так называемой "Я-концепции" Повод к ее выдвижению — противоречия в философии Канта, учеником и сторонником которого был Фихте. Главное противоречие Фихте видел в кантовском разделении познающего субъекта (человека) и непознаваемого окружающего мира ("вещей в себе"). Данное разделение, по Фихте, как и идеал об ограниченных познавательных возможностях разума, антиномиях, окончательно лишает философию надежды выполнить ее главную задачу - объединить бытие и мышление.
Фихте
• отвергает саму идею "вещей в себе" — непознаваемой разумом внешней реальности;
• единственной реальностью провозглашает внутренне, субъективное, человеческое "Я", в котором заключается весь мир (то есть объединяет бытие и мышление путем помещения бытия внутрь мышления, причем субъективного, перенесения субъекта в объект);
• считает, что жизнь окружающего мира происходит только внутри субъективного "Я";
• вне мышления, вне "Я" самостоятельной окружающей действительности нет;
• само "Я" — не просто сознание человека, это движение, творящая сила, вместилище окружающего мира, наддействительность, фактически высшая субстанция (по аналогии с высшей субстанцией — Богом в философии Декарта и Спинозы).
"Я" имеет сложные взаимоотношения с окружающим миром, которые Фихте описываются диалектически по схеме "тезис — антитезис — синтез", а именно:
• Абсолютное Я полагает само себя ("Я" полагает Я);
• "Я" полагает (образует) "не-Я" — внешнюю окружающую действительность (антитезис);
• "Я" (активное творение, начало, субъект, сознание человеческой личности) взаимодействует с "не-Я" (пассивным началом — окружающим миром) внутри Абсолютного Я (вместилища, высшей субстанции).
Итак, по Фихте, абсолютное «Я» первоначально полагает само себя, это – тезис. В сфере формальной логики эта деятельность «Я» дает закон тождества «А≡А», а в сфере философии – категорию реальности. Но «Я» с равной необходимостью предполагает «не-Я». это – антитезис. Он дает логический закон противоречия, категорию отрицание. Абсолютное «Я» противополагает делимому «Я» (т.е. эмпирическому «Я») делимое «не-Я» (т.е. эмпирическую природу). Это – синтез. Он дает закон достаточного основания и категорию количества. Эмпирическое «Я» разграничивает деятельное и страдальное состояние в эмпирическом «не-Я». То, чему предписывается деятельное состояние, составляет причину, а то, чему предписывается страдательное состояние, – следствие и т.д. Тем самым противоречия у Фихте это не фатальные заблуждения разума, как у Канта, а источник обогащения содержания мышления, движущая сила познания.
Свой метод выведения категорий Фихте назвал антитетическим. Антитезис не выводится им из тезиса, а ставится рядом с ним как его противоположность. Эта противоположность тезиса и антитезиса не может оставаться таковой в силу закона непротиворечия и требует, чтобы был найден синтез, снимающий противоположность.
Однако все это построение имело смысл лишь тогда, когда дан положительный ответ на вопрос: каким образом из «Я» возникает то, что уже не есть «Я». И этот ответ Фихте ищет в своей этике. Подобно Спинозе и Канту он считает, что человек в сфере практической имеет свободу выбора. Но только тогда человек ощущает свою свободу, когда он наталкивается на препятствия, только при условии ограничения возможного этического действия. Таким образом, эмпирическое «Я» побуждает абсолютное «Я» полагать свой антипод «не-Я», т.е. природу. Но если у Спинозы вопрос о достижении свободы ставится в зависимости от одного лишь осознания необходимости, вследствие чего свобода рассматривается как достижение одного лишь мудреца, то Фихте ставит вопрос исторически. Он полагает, что степени свободы обусловлены различиями исторических эпох. Сознание свободы, по Фихте, связано с признанием свободными других разумных существ. Это признание требует, чтобы каждый индивид ограничивал свою личную свободу ради свободы другого. Так возникают юридические отношения и право.
Наука о праве строго отделена от этики. Она ищет внешние условия свободы человека, тогда как этика усматривает свободу во внутренней сфере. Обеспечение внешней свободы и безопасности – главное назначение государства, и оно может выполнить эту функцию, если его организация в состоянии обеспечить наличие у каждого собственности. И Фихте разрабатывает проект такого устройства немецкого государства в форме «замкнутого, торгового государства», полагая, что оно займет ведущее место среди других государств, т.е. приходит к идее превосходства арийской нации над другими.


https://mydocx.ru/6-111588.html?yscl...wf6ni906739720
Антитетический (диалектический) метод и его характерные черты

⇐ ПредыдущаяСтр 31 из 212Следующая ⇒




1. Диалектика Фихте – и в этом ее сила – неразрывно связана с принципом деятельности, т.е. активным отношением индивида к действительности. Однако деятельность трактуется им как деятельность духа (мыслящего Я), а не как предметная деятельность: фихтевская диалектика идеалистична.
2. Фихте достаточно четко сформулировал и стремился реализовать применительно к разным сферам действительности идею (принцип) развития. «Нигде нет ничего постоянного», – восклицает философ, – «существует только беспрерывная смена». И хотя Фихте трактовал развитие идеалистически, но само его требование подходить к предмету не как к неподвижному и готовому, а как к живому и развивающемуся сыграло большую роль в становлении диалектики как Логики и метода познания. При этом идею развития он стремился соединить с идеей целостности (системности).
3. Именно противоречие абсолютного и конечного Я составляет сердцевину диалектики Фихте. Ее специфика состоит еще и в том, что центральное противоречие как бы «прошивает» насквозь все звенья системы, собирая их тем самым воедино. Противоречие и его разрешение являются источником движения и развития мысли.
4. Большой интерес представляет намеченный немецким мыслителем путь дедукции логических законов. И они, по его мнению, выдвигаются в мышлении по мере развития его познавательной активности. При этом заслуживает внимания стремление Фихте понять логические законы как органически связанные с антитетикой и порожденные ею. Понимая под логикой формальную логику, он считает, что наукоучение обусловливает значимость и применимость логических положений (но не наоборот), а потому оно является наукой о всеобщих формах и законах развития системы научных определений.
5. Диалектический метод Фихте оказался наиболее плодотворным в сфере истории и культуры, хотя и был развит на идеалистической основе. Поскольку цель человеческой деятельности – а именно достижение идеала свободы – осуществляется в бесконечном процессе, то Фихте рисует картину исторического развития человечества, показывает, какие конкретные этапы оно прошло к этой цели и какие предстоит пройти. Причем движущим принципом развития истории перехода от низшего этапа к высшему является противоречие между целью и средствами ее осуществления.
6. Фихте выявил диалектику познавательных способностей человека, вывел их в качестве этапов развития теоретического Я, восходящего от простого к сложному, от низшего к высшему, от абстрактного к конкретному. Эти основные способности: созерцание, репродуктивное воображение, рассудок и разум. Способности духа Фихте разделяют на две группы: одни осуществляют деятельность (процесс), другие – остановку, фиксацию (результат). Так, например, необходимо, чтобы результат «работы» продуктивной силы воображения – а это, по его мнению, фундамент познания, – был зафиксирован. Вечно подвижная, колеблющаяся, текучая деятельность воображения приостанавливается рассудком, который закрепляет ее результаты, функционируя как «простое хранилище». Рассудок в отличие от способности воображения ничего не создает, он только удерживает, останавливает уже созданное и таким образом делает его доступным познанию. Тем самым, это способность не творческая, а хранящая, удерживающая, закрепляющая.

[Феникс Джонатанович ДонХуанЦзы]

АНТИТЕТИЧЕСКАЯ ЛОГИКА - основана на признании двух взаимоисключающих идей, парадоксальном согласии с расколотостью мышления, с хромающими решениями. Тем самым не создается достаточной основы для формирования эффективных решений в сложных, изменяющихся условиях, что требует максимального сведения всего разнообразия значимых факторов к единству. Расколотое общество промежуточной цивилизации находит в А. л. свое логическое основание. А. л. в скрытой форме лежит в основе гибридного идеала. Для А. л. характерна абсолютизация различных полюсов дуальной оппозиции, непонимание их взаимного проникновения, невозможности существования одного полюса без другого и через другой. А.л. решает проблемы по принципу "с одной стороны" и "с другой стороны", будучи не способной выйти на качественно новый уровень развития. В отличие от логики инверсии здесь признаются одновременно два взаимоисключающих принципа, два не слышащих друг друга монолога; здесь мышление рождает парадоксы, но не преодолевает их. Для этого нужна логика медиации. Для А. л. характерно стремление игнорировать амбивалентность необходимость взаимопроникновения полюсов дуальной оппозиции, постоянного поиска меры противоположностей. Для нее характерны куцая рассудочность, которая часто неосознанно, инверсионным образом заменяется на куцую рассудочность с противоположными ценностями. Она создает предпосылки для инфантильности в сложной динамичной ситуации, для решений, продиктованных случайными и преходящими обстоятельствами, но не логикой развития конкретного исторического процесса.